Приблизившись, Ромстед увидел, что большая часть оконныхстекол в старомодных рамах выбита. Это был небольшой дом, крытый потемневшей отвремени и непогоды дранкой, его собрали из дощатых щитов, которые давно некрасили. Покосившееся крыльцо. Каменный дымоход. Остановившись перед домом втени одного из деревьев, Ромстед вышел из машины, снова окунувшись вбезмолвный, пышущий жаром полдень.

Ветряк и большой оцинкованный резервуар для воды стоялиярдах в пятнадцати правее дома. Примерно половина лопастей ветрякаотсутствовала, а его каркас и лестницу изъела ржавчина. Загон для скота и амбарнаходились за ветряком; оба строения уже настолько разрушились, что вряд ли ихможно было восстановить. Ромстед решил, что прошло немало лет с тех пор, как наэтом ранчо жили люди. Однако, по всей видимости, здесь недавно кто-то побывал.На иссушенной солнцем земле двора виднелись следы по крайней мере двух машин;одни скорее всего принадлежали грузовику — отпечатки шин были более широкие иглубокие, чем оставленные другой машиной.

Ромстед прошел на задний двор. На него выходило небольшоекрылечко. Оконные стекла здесь тоже были разбиты. Отпечатки шин грузовикапродолжались на заднем дворе, где его ставили под большим хлопковым деревом,росшим недалеко от крыльца. Об этом свидетельствовали пятна от натекшего сколенчатого вала масла. Тут же были видны многочисленные следы ног,свидетельствовавшие о том, что здесь побывало несколько человек, хотя землянастолько спеклась, что из этих неясных отпечатков невозможно было извлечькакую-то полезную информацию. Пристроенное к амбару сооружение служило в своевремя курятником; сразу за ним находилась старая уборная.

Продолжая изучать следы на земле, Ромстед приблизился камбару. Широкие двойные двери были распахнуты и болтались на петлях, землявнутри оказалась помягче — смесь пыли, песка и старого навоза. В дальнем конценаходились стойла и ларь для корма. В потолке виднелся люк, ведущий на сеновал,но от лестницы остались всего лишь две верхние перекладины. Одну из машин — ту,что полегче, как решил Ромстед, — загоняли сюда. В том месте, где онастояла, на земле осталось несколько капель масла, однако определить, скольковремени она здесь находилась, было невозможно. С одного автомобиля столькомасла накапает за несколько часов, а с другого — за месяц.

Обойдя дом вокруг, Ромстед вернулся к заднему крыльцу. Дверьбыла закрыта, но, когда он попробовал толкнуть ее, она легко распахнулась.Похоже, здесь кто-то орудовал ломом или монтировкой, хотя, наверное, довольнодавно, поскольку дерево, расщепленное в том месте, где из косяка выламывализамок, уже потемнело. В потолке зияла дыра от печной трубы, следовательно, этакомната некогда служила кухней, но теперь в ней не было ничего, кроме стола,брошенного последними жильцами при переезде: он явно не стоил того, чтобытащить этакую махину из грубосколоченных досок с собой. Но во всем этом былочто-то очень странное, и неожиданно Ромстед сообразил — что именно.

Он обошел несколько комнат: нигде никакой мебели, во всехокнах выбиты стекла. Тончайший слой пыли повсюду, и никаких следов пребываниячеловека. Дом подметали. Надуваемые в разбитые окна пыль и песок, экскрементыгрызунов и мертвые насекомые за годы запустения должны были толстым слоемпокрыть пол, но кто-то все это вымел. Зачем? Чтобы уничтожить следы? Людинаходились в доме несколько часов или даже дней, но нигде не было заметно ниокурка, ни пустой пачки от сигарет, ни пластиковой бутылки, ни жестяной банки.Сознательные взломщики? Поборники чистоты окружающей среды?

Озадаченный увиденным, Ромстед вернулся на кухню, и тут еговнимание привлек какой-то блестящий предмет, застрявший в щели междуполовицами. Присмотревшись, он заметил еще несколько таких же блесток. Отломивтонкую щепку от развороченного дверного косяка, Ромстед опустился на колени ивыковырнул одну. Она была похожа на капельку белого металла. «Припой? —подумал Ромстед. — Здесь?» Он выковырнул еще одну. Никаких сомнений.Припой попал в щели, когда подметали пол. Электричества в доме не было, значит,пользовались паяльной лампой. Но кому, черт побери, вздумалось здесь что-топаять? Недоуменно пожав плечами, Ромстед вышел на улицу.

Нигде не видно ни мусорного бака, ни помойки. Ромстед снованаправился к курятнику, заглянул внутрь, потом обошел вокруг. Ничего.Вернувшись к дому, он остановился поддеревьями, испытывая такое жеразочарование, как и после беседы с Рихтером. На ранчо побывало несколькочеловек на двух машинах; они проникли сюда, разрезав цепь на воротах. Ромстедбыл уверен, что именно в это место приезжал или был привезен под дуломпистолета его отец; однако у него нет никаких доказательств. Никакого намека нато, кем были эти люди. Что толку сообщать об этом Брубейкеру; он здесь тоженичего не найдет. Хотя он-то наверняка знает, кто владелец этого ранчо, датолько что это даст? Хозяева открыли бы ворота ключами, а не кусачками.

Вздохнув, Ромстед сел в машину и поехал обратно к воротам.Из зарослей полыни снова взлетели потревоженные грифы. Повинуясь внезапномупорыву, он остановил машину и вылез наружу. Возможно, это всего лишь скелетзайца или теленка, но ему захотелось убедиться в этом. Пробираясь сквозьбурьян, Ромстед заметил вздымающийся над дорогой длинный шлейф пыли. Онприближался с юга, однако саму машину не было видно из-за невысокой гряды,тянувшейся по эту сторону ворот. Ромстед остановился. Пылевое облакопоравнялось с воротами и двинулось дальше. Он пошел вперед и вскорепочувствовал тошнотворный запах. Наконец он увидел скелет. Это был бурро[13], точнее, то, что от него осталось.

Вокруг валялись зеленовато-черные перья и белый птичийпомет. Грифы и стервятники помельче несколько дней, — а может, даженедель, — клевали падаль. От мягких тканей почти ничего не осталось — пернатыехищники знают свое дело. Там лежал только скелет, жесткие сухожилия и довольнобольшой кусок шкуры — вполне достаточный, чтобы определить, какому животномуона принадлежала. Ромстед собрался было повернуть назад, когда увидел нечтостранное. Почти все ребра несчастного осла были переломаны.

Это действительно странно. После того как Сгниют сухожилия,стервятники могут растащить кости, но им ни за что не сломать твердые ребра.Что тогда послужило причиной гибели животного? Единственным хищником в СевернойАмерике, у которого на такое хватило бы сил, был только гризли, но гризли неводятся в пустыне, если вообще их можно встретить где-либо, кроме Йеллоустоуна[14].

Ромстед пожал плечами. Все это, конечно, оченьподозрительно, но, скорее всего, не имеет особого значения. Осла на дорогемогли сбить машиной или грузовиком, а потом оттащить сюда, чтобы не мешал.Ромстед направился обратно к машине, на всякий случай поглядывая себе под ноги.Он успел сделать всего несколько шагов, как вдруг заметил какой-то металлическийпредмет и поднял его. Это был небольшой алюминиевый колпачок, вид котороговызвал у Ромстеда нервную дрожь еще до того, как его взгляд наткнулся на другойпредмет, лежащий на земле, — тонкую полоску шпона той же длины, что исигары «Упманн». И хотя она сплющилась и слегка выцвела на солнце, неоставалось ни малейшего сомнения, что это такое.