ошиблась. У вас очень славная семья. Честная, не то, что моя, даром что королевская. И Семён – защитник, и Димка – герой, и ты, Варенька… очень ты мне помогла.

Варвара смутилась и даже немножко растрогалась.

– А Васька-то как же? – спросил Семён. – Я ж его поди саблей задел…

– Ну я же не совсем растяпа, – ответила принцесса. – За миг до удара я вышла и спрятала его в кокон. Но вот, что странно: Казимир… он ведь ради меня жизнь готов отдать, а я – за него. Но он рисковал ради вас. И теперь я понимаю, почему. Я перед вашей семьёй в неоплатном долгу.

– Вот это принцесса дело говорит, – сказала Надя, очевидно вспомнив пресловутые счета за ЖКХ. – У нас тут на Земле дел невпроворот, нам хорошая колдунья позарез нужна.

– Ну это теперь не нам решать, – сказала Агафья.

– А мы с Варварой уже обо всём поговорили.

– Наденька, – сказала Коготкова. – Спасибо тебе, родная, что помогла нам. Но разве мы из корысти Ваську спасали?

– Нет, не из корысти, – ответил за неё Семён и, опершись на саблю, поднялся наконец на ноги. – Васька для нас – член семьи.

– Ну и правильно, – сказала Надя. – В семье все должны друг другу помогать. Всё по-честному.

Василиса посмотрела в пол, глаза её отчего-то стали грустными:

– Я готова, – произнесла принцесса. – Что нужно делать?

– Не торопись, царевна, – остановил её Семён. Предложение Нади ему было не по душе.

Все уставились на Коготкова: никто из присутствующих не ожидал от него каких-то судьбоносных решений, разве что Варвара да Димка. А он распрямился – богатырь-богатырем – и, подойдя к сыну, опустил ему руку на плечо, посмотрел в глаза:

– Это твой кот, Дмитрий, – сказал Семён. – Значит тебе и решать, что с ним делать.

Мальчик посмотрел на отца и всё понял. Подошёл к принцессе и тихонько спросил:

– А если вы уйдёте, Васька с вами уйдёт?

– Боюсь, что так, малыш, мы с ним почти одно целое. Особенно теперь.

Димка вздохнул.

– Вам ведь надо идти туда, да? – спросил он ещё тише, глядя куда-то в пол.

Принцесса кивнула.

– Тогда идите, – мальчик бережно опустил кота на землю и отвернулся.

– Но как же так? – обескураженно произнесла Надежда.

– Всё он правильно сделал, – Агафья успокаивающе погладила внучку по плечу. – Молодец, пацан.

– Всё равно, как-то глупо, – пробормотала Надя.

А Семён ничего не сказал, только крепко прижал Димку к себе.

– Ладно, – сказала вдруг Оксана. – Раз так, тогда давайте сворачиваться. Я, Василиса, вас довезу, портал всё ещё открыт.

– Но там же Потап! – возмутилась Варвара.

Василиса улыбнулась:

– Теперь он мне уже вряд ли страшен. Я теперь посильнее буду.

Варвара пожала плечами.

– Тогда в путь, – махнула рукой Оксана. – Поехали, Олег. Надя, выведешь остальных?

– Нет, – сказал Семён, и взгляд его был тяжёлым. – Нам с Олегом Васильевичем нужно наверх идти.

Майор посмотрел на Коготкова, помрачнел, будто постарел сразу, кивнул. Они вышли из зала в молчании, и молчание это ещё какое-то время висело над собравшимися.

А потом Василиса и Васька попрощались, кто как мог, и направились к машине.

– Позади только не садись, – напутствовала её вслед Агафья.

– В гости приезжайте, что ли… – пробормотала Варвара.

И вдруг Димка выбежал вперёд и крикнул:

– Васька!

Обернулись оба: принцесса и кот. Васька посмотрел на мальчика колдовскими жёлтыми глазами, вспыхнул и в два прыжка оказался у него на руках. Димка обнял его крепко-крепко и… отпустил.

Эпилог

Близился Новый год. Димка сидел во дворе на качелях и смотрел, как падают снежинки. Домой идти не хотелось. Несмотря на предпраздничную суету, настроение у него было так себе. Мальчик всё время грустил о коте, а когда поставили и нарядили ёлку – расплакался. Варвара переживала за сына, но старалась на него не наседать, так что в каникулы он был предоставлен самому себе.

А снег всё шёл, и его было так много, что в пору было надевать валенки. Но Димка, конечно, ходил в ботинках. «Валенки совсем для мелкоты, – думал он. – Вон той, например». Весёлые и розовощёкие, малыши бегали вокруг горки и толкались. «И чего веселятся? Дураки».

Ещё ходила в валенках Агафья. Она как раз вышла из подъезда со скрученным ковром на плече. И проваливаясь в снег выше щиколотки, стала примериваться, куда бы его пристроить. Наконец, она бросила ковёр рядом с качелями, развернула, и перед Димкой вспыхнули сказочные необыкновенной красоты узоры.

Мальчик смотрел на всё это и ждал, что же будет дальше. На мгновение ему показалась, что Агафья вдруг усядется на ковёр верхом и полетит, как в сказке. Но вместо этого старушка перевернула его лицевой стороной книзу и стала набрасывать сверху снег.

– Чего сидишь? – подмигнула она Димке. – Помогай.

Мальчишка неохотно слез с качелей и, загребая полные варежки снега, сказал:

– А я знаю, кто вы, Агафья Тимофеевна.

Старушка озадаченно посмотрела на него, потом усмехнулась:

– Баба Яга, что ли?

– Да нет, – рассмеялся Димка. – У вас нога не костяная. Вы та колдунья, которая первый портал закрыла, в этом… как его… Лесо…

– …сибирске, – закончила за него Агафья. – А ты как догадался, касатик?

Димка пожал плечами:

– Догадался и всё.

– Молодец, – похвалила его старушка. – Только это не первый портал был.

– Как не первый? – мальчик от удивления открыл рот.

– А так, Мир да Иномирье – они ж рука об руку ходят, то сойдутся на пару лет, а то и разойдутся на сотню-другую.

– Да ладно…

– Ну ты снег-то насыпай, насыпай.

Мальчик спохватился и тут же быстро со всем управился.

– Ну вот, а теперь топтать давай, – сказала Агафья и браво замаршировала прямо по ковру. Ох и смешная она была в своих больших серых валенках, не по-старушечьи задорная и весёлая. Димка быстро сообразил, в чём дело, и тут же принялся помогать.

– А сколько ж вам лет, бабушка? – спросил он, поправляя съехавшую на глаза ушанку.

– Да много внучек, – сказала Агафья, всё ещё топая по ковру. – Я вот Ленина, например, помню, когда он через Ачинск проезжал. Да ты про то, наверное, и не знаешь.

– Знаю, – ответил Димка. – У меня в Ачинске бабушка с дедушкой живут. А про Ленина, про него все знают.

– Ну да-а-а… – протянула Агафья. – Давай-ка теперича перевернём.

Перевернули – ковёр был весь в снегу.

– А теперь берись за концы, сейчас снежок стряхнём, и порядок.

Раз! И ковёр птицей взметнулся вверх, выгнулся дугой. Два! Устремился вниз, громыхнул воздухом, разбрасывая в стороны снег, прослаб, опуская пузо на землю. Раз! Взметнулся снова. И вновь