– Вот это я понимаю, – сказала довольная Агафья.

Вопреки Димкиным ожиданиям, она не стала скручивать ковёр в рулон, а бросила его на снег и уселась сверху. Посмотрела на мальчика, на небо, засмеялась, просто так, от хорошего настроения. Димка, не будь дурак, плюхнулся рядом, прямо в сказочные узоры – ковёр пах снегом и чистотой.

– Вот вы где! – раздался над ними весёлый уже почти новогодний Надин голос. – Работаете?

– Работаем, внучка, – согласилась Агафья.

– Я там тебе мандарины принесла, – сказала Надя. – На стол поставила у окна.

– А ты далёко ли собралась, пигалица? – добродушно спросила бабушка.

– К подружкам, – ответила Надя и нагнувшись поцеловала старушку в щёку.

– Ну что ж, чирикайте на здоровье. Ты к Коготковым-то придёшь? Варвара приглашала.

– Ой, не знаю, бабушка, – засмеялась Надя. – Постараюсь заскочить ненадолго. Столько дел!

– Ишь, сосиска деловая. Какие дела-то под Новый год?

Надя нахмурилась.

– А ты новости-то бабушка вообще смотришь? В мире черте что делается. Зря мы Василису так просто отпустили.

– В моём возрасте, Наденька, новости вредно смотреть, – усмехнулась Агафья. – К тому же у меня яблоки кончились. А за Василису не переживай. На кой нам Василиса, когда у нас такие Коготковы есть? – она указала кивком на Димку.

– Да, – улыбнулась Надя и взъерошила мех на мальчишеской шапке. – С такими богатырями ничего не страшно. Ладно, бабуль, побежала я. С наступающим тебя! И тебя, Коготков, с наступающим!

И Надя ушла. А старушка и мальчик посидели ещё немного вдвоём, и вдруг Димка спросил:

– А чего она говорила, бабушка? Чего там с миром-то делается?

– А! – махнула рукой Агафья. – Ничего нового. Ты, Димка, учись хорошо. Сердце у тебя верное, надёжное, со всем справится.

Димка хмыкнул, а Агафья подмигнула ему и, соскочив с ковра, сказала:

– А давай-ка, Димка, я тебя покатаю!

– Как это?

– А вот так! – старушка схватила ковёр за концы и вдруг побежала, да так резво, что мальчик чуть не свалился от неожиданности. Ковёр полетел за Агафьей точно сани.

– А! Каково?! – кричала Тимофевна, закладывая крутые повороты.

Димка визжал от восторга, не хуже самого маленького из валеночных малышей. Да чего там, гораздо лучше! А бабушка знай себе носилась по площадке, точно какая-нибудь лошадь Пржевальского. Даже соседи выглядывали из окон – такого дива они давно не видывали. Но вот Агафья неожиданно оступилась и хохоча упала в снег. А ковёр, к удивлению Димки, и не думал останавливаться, даже ничуть не замедлился.

– Стой! – крикнула ему Агафья. – Стой, озорник!

Димка испугался – впереди была дорога. Но ковер, повинуясь окрику, сделал резкий разворот и на полной скорости влетел боком в большущий сугроб. Мальчишка захохотал – он был весь в снегу.

– Надо будет теперь снова чистить, – сказал он Агафье, когда та подошла проверить, все ли целы.

– А! – махнула рукой старушка. – Сам отряхнётся. О, смотри! – и она указала в сторону дороги.

Димка повернул голову: из-за поворота выруливала изрядно помятая красная нива.

– Чего это её принесло? – проворчала под нос старушка.

– Бабушка, – спросил Димка. – А почему вы Оксану не любите?

– Ну почему ж не люблю? – Агафья смутилась. – Бабушка всех любит, просто не до всех руки дотягиваются… чтобы ремня дать.

Тем временем нива остановилась прямо у сугроба. Из машины вышла Оксана в лёгком модном полушубке и невысоких сапожках на каблуке. Она улыбнулась Димке и отвесила дежурное «здрасти» бабушке.

– Мордасти, – ответила Агафья вежливо.

– С наступающем вас! – сказала Оксана.

– И вас так же. Где покорябалась-то, пигалица?

Оксана досадно поморщилась и поднесла руку к лицу – на щеке её действительно красовалась свежая царапина.

– Да так… – сказала она неопределённо. – Димка! У меня для тебя подарок есть. От Василисы.

От неожиданности Димка аж рот открыл.

– Как от Василисы? – спросил он тихо. – К-какой подарок?

– А вот, – улыбнулась Оксана, – сейчас покажу.

Она ловко распахнула полушубок, и Димка ахнул: там, вцепившись в шерстяной свитер, висели два радужных комочка.

– Бери скорее, – сказала ведьма. – Под куртку спрячь, чтобы не застудились.

И котята мигом оказались на Димкиной груди. Они пищали и светились всеми цветами радуги, точно так же, как их папка. А кто был их папка, Димка не сомневался. Он запахнул куртку поплотнее и огромными глазами уставился на Оксану.

– С-спасибо, – пролепетал мальчик. – Я… я домой побегу.

И не дожидаясь ответа, он понёсся к подъезду. Взлетел на четвёртый этаж. А когда вошёл в квартиру, Варвара с Семёном его не узнали, потому что он весь светился. От счастья.