– Я в нем и не сомневался, – вымученно улыбнулсяРодислав. – Извините, если задавал слишком много вопросов и лез не в своедело. Профессиональная деформация.

Они дружески распрощались, и Романовы отправились домой.

– Он прав, – уныло констатировал Родислав, когдаони вышли из здания прокуратуры и сели в машину. – Если бы Геннадий пришелдомой и застал у жены любовника, шум стоял бы на весь дом. На нашем этаже,может быть, ничего и не было бы слышно, но уж соседи из тридцать третьейнаверняка проснулись бы. У них же общая стена, все слышно, особенно ночью.Значит, Геннадия там вообще не было. А я видел именно убийцу. Понятно, что Генани в чем не признается, он действительно не виноват.

– Следователь разберется, – заверила егоЛюба. – А если не он, то адвокат на суде докажет невиновность Геннадия.Родинька, не казнись, у нас с тобой все равно нет выхода. Мы с тобой уже несказали, что ты видел того человека, мы с тобой уже промолчали, и пути назад унас нет. Плохо, конечно, что Гену арестовали, но его выпустят, я уверена. У насне могут посадить невиновного. Максимум, в чем мы с тобой виноваты, это в том,что еще одно преступление останется нераскрытым. Но ты же сам мне рассказывал,как много преступлений остается нераскрытыми. Ну, будет одним больше. Зато мысохраним папино здоровье, спокойствие детей и твою карьеру.

Черт возьми, Люба всегда умела быть такой убедительной!

– Нет, как тебе это нравится? – негодовалКамень. – Как тебе нравится это «мы с тобой», а? Она опять все берет насебя. И опять она его уговорила.

– Мастерица, – согласно поддакнул Ворон. –Впрочем, твой Родислав сам хотел, чтобы его уговорили, так что ты на мою Любубочку не кати.

– Так она всегда говорит только то, что он хочетуслышать! – не унимался Камень. – Как с детства начала, так ипродолжает.

– Ну а что в этом плохого? Она его любит, всю жизньлюбит, вот и старается, чтобы ему было хорошо. Если бы она говорила не то, чтоон хочет услышать, ему было бы с ней плохо. Скажешь, нет?

– Знаешь, друг мой сердечный, я тебе скажу одну умнуювещь, только ты не обижайся. Люба Родиславу всю жизнь врет. Вот такая оначудесная, вот такая она золотая, так сильно его любит, что врет ему всю жизнь.Это хорошо, по-твоему?

– Да где же она врет-то? – возмутился Ворон исердито захлопал крыльями. – В чем она его хоть раз обманула? Ну, я неберу в расчет печальные страницы ее романа с Олегом. Это было всего несколькомесяцев. А ты говоришь – она врет всю жизнь. А ну, докажи!

– Тут и доказывать нечего. – Камень внезапноуспокоился, ступив на привычную стезю логического доказывания, где ончувствовал себя как рыба в воде. – Возьми хоть самый первый раз, когда онитолько познакомились. Видела она, что он трус, испугался, когда его отцу должныбыли ставить укол? Видела. А что она ему сказала? Что он чудесный мужественныймальчик. А потом, когда в лесу к ним ребята из соседней деревни пристали,видела она, что он трус? Видела. А что сказала? Что он совершенно правильнопоступил, когда не кинулся заступаться и защищать ее и стоял молча, как воды врот набрал. Она же его впрямую обманывала. И так и продолжала обманывать, когдапостоянно убеждала его в том, что он прав. Она же умная у нас с тобой…

– У меня, – сварливо перебил его Ворон. – Уменя. Ты к моей Любе ручонки не протягивай. У тебя Родислав есть.

– Хорошо, она умная у тебя. И не может не понимать, гдеон на самом деле прав, а где не прав. Вот когда он конверт с какой-то бумажкой,важной для следствия, потерял или вообще выбросил, он же не прав был, онсовершил непростительный служебный проступок, это даже ребенок понимал бы, апо-Любиному вышло, что ничего страшного и он имеет право на ошибку. То есть онвроде как опять во всем прав. Вот ты объясни мне, зачем твоя чудесная умнаяЛюба все время обманывает моего глупого и трусливого Родислава? Она жеразвращает его, неужели сама не понимает?

– Любит, – вздохнул Ворон. – А любвипрощается все. Она так сильно его любит, что хочет, чтобы ему было хорошо испокойно, несмотря ни на что.

– А может, она не только его успокаивает, но и себя?

– А ей-то чего беспокоиться? – удивился Ворон. –Не она же труса праздновала. И бумажку служебную не она потеряла. И если ужбрать совсем последний пример, не она дома не ночевала и не она следствиеобманывала.

– Ну, она тоже обманывала, – резонно возразилКамень. – Она же знала, что муж возвращался домой от любовницы и виделнастоящего убийцу. Знала? Знала. Промолчала? Промолчала. Ради мужа промолчала.

– Не только! Не только ради мужа! Ради спокойствиясвоих детей и отца.

– Да какая разница?! – взорвался Камень. –Какая разница, ради кого она лжет? Важно то, что она врет. То есть попираетистину, священную и неприкосновенную! Да, я согласен, мой Родислав – полноебарахло, трус, слабак и лентяй, любитель удовольствий и не любитель платить заних, но твоя Люба-то куда смотрит? Она же своей постоянной ложью делает его ещехуже! Неужели ты не понимаешь? Вместо того чтобы постараться изменить любимого,сделать его лучше, усовершенствовать, воспитывать, она его развращает, потакаетего слабостям и все спускает ему с рук. Ведь с их сыном происходит в точностито же самое, ему потакают, все с рук спускают, потому что его, видите ли,невозможно не любить, такой он ласковый и чудесный. А он и пользуется.

– Ну, ты загнул! Сын-то тут при чем? Люба ему не врет.

– Да, не врет, но и правду не говорит. Почему она нескажет сыну, что он – маленькое корыстолюбивое чудовище, что он думает только оденьгах, что он вовсе не самый лучший на свете, как ему внушили бабушки, и чтоу него все получается только потому, что он подлиза, а вовсе не потому, что онсамый умный и ловкий. Он же свято уверен в своей непогрешимости и в том, что ондействительно лучший, а ведь это не так, и Люба-то отлично это видит. Такпочему она ему об этом не скажет?

– Вот и видно, что ты – камень, а не человек, –рассердился Ворон. – И сердце у тебя каменное, бесчувственное. Носишься сосвоей истиной, как с писаной торбой. А я как знаток человеков скажу тебе, чтоматеринское сердце ничего общего с истиной не имеет. Для матери ее ребеноквсегда будет самым лучшим, самым красивым и самым умным, если она хорошая мать.И то, что она говорит своему дитятке, ничего общего с ложью не имеет, онаискренне верит в то, что говорит. Говорит то, что думает, а думает так, каквидит. Другое дело, что она видит не совсем правильно, но матери же вообщесмотрят не глазами, а сердцем. Да тебе этого не понять, бирюк ты скалоподобный!Там, где любовь, там включается сердце, а там, где сердце, нет места истине, тыпонял, глыба ты неповоротливая?

– Я понял твою позицию, – сдержанно ответилКамень. – Но я ее не разделяю.

– Это почему же? – набычился Ворон.

– Потому что она противоречит здравому смыслу. Естьфилософия, в ней существуют разные категории и понятия, в том числе понятиеистины и категории этики, одна из которых – справедливость, а справедливостьневозможна без истины. Тебя послушать, так получается, что в человеческомобществе понятие истины вообще неприменимо, потому что у всех есть сердце. Аэто значит, что справедливость среди людей в принципе недостижима. Ты к этомуведешь?