– Такси сейчас словит, – закурлыкалабаба Катя, – на метро она не ездит, крутая. Матери больной яблочка некупит, а сама…

Я кинулся к двери.

– Так как, мы договорились? –попыталась остановить меня баба Катя.

– Да, да! – крикнул я и ринулся водвор к своей машине.

Через пять минут я вырулил на Садовое кольцо.Маша маячила на обочине с поднятой рукой. Пару раз к ней подкатывали бомбисты,но девушка не садилась в машины, очевидно, никак не могла достичь консенсуса сводителями. В конце концов шофер серо-синей «Волги» согласился на выдвинутые еюусловия и повез Беркутову в сторону метро «Маяковская».

Я пристроился им в хвост и включил радио.«Волгу», как правило, покупают отставные военные, они люди осторожные, ездят поправилам, скорость не превышают.

Через полчаса мне стало понятно, что Машаторопится за город, серо-синяя машина миновала Ленинградский проспект,выскочила на одноименное шоссе, проехала через Зеленоград, свернула вправо,влево и, задержавшись на минуту у шлагбаума, въехала в поселок.

Я припарковался у мусорных баков и началтерпеливо ждать. Не прошло и десяти минут, как «Волга» медленно выехала изворот.

Я вышел на дорогу и помахал рукой.

– Чего тебе? – высунулся из окошкаводитель, полный мужик лет шестидесяти, в кожаной кепке.

– Хотите получить двадцатьдолларов? – спросил я.

– Бесплатный ток бывает только наэлектрическом стуле, – усмехнулся шофер.

– Так я не даром деньги раздаю!

– Че те надо? С толкача завести? Если на«галстуке» тянуть, то двадцаткой не отделаешься, – начал торговатьсябомбила.

– Все проще. Вы сейчас привезли девушку?

– Ну.

– Где она вышла?

– А тебе зачем?

Я вынул зеленую купюру и помахал ею передносом бомбиста.

– Жена она моя, решил проследить, кудаездит!

Шофер схватил банкноту.

– Сто пятый участок.

– Кто ее встретил?

– Калитку толкнула, та открылась, видно,у нее там свояки живут, – заржал водитель, – а муж в чужих числится.

Очень довольный собой, шофер нажал на газ,«Волга» поплюхала по дороге, я сел в машину и подъехал к шлагбауму. Охранникдаже не высунулся из будки. Красно-белая полосатая палка медленно поднялась, япоколесил по не слишком широким улочкам. Поселок был неэлитным, домики туттеснились на небольших участках близко друг к другу, не поражали роскошью иархитектурными наворотами. Но если б у меня был выбор, где жить – здесь или вМоскве, – я предпочел бы оказаться подальше от столицы.

Коттедж, на углу которого красовалась табличкас цифрой «105», практически не отличался от соседского: красный кирпич, обычныеокна, оцинкованная крыша. Впрочем, в других домиках не было света, очевидно,хозяева еще не вернулись с работы или приезжали в поселок по выходным, а вособнячке Беркутовой мерцал огонек.

Я быстро поднялся по ступенькам, толкнулдверь, очутился в прихожей, выложенной плиткой.

Маша обнаружилась в небольшой комнате,обставленной в стиле ампир, повсюду позолота, белая полированная мебель икартины с изображением тучных голых женщин.

Девушка сидела на корточках у книжных полок.Часть томов была вынута, и перед Машей зияла ниша, а на ковролине горкой лежалипачки долларов.

– Некрасиво брать чужое имущество, –громко сказал я.

Маша взвизгнула, схватила ассигнации в охапку,прижала их к себе, обернулась, пару секунд просидела с выпученными глазами,потом завизжала.

– Если и дальше вы будете орать, то сюдаявится охрана и начнет задавать вам малоприятные вопросы, – сказал я и селв глубокое кресло, обитое ярко-малиновым плюшем. – Окажись я на местесекьюрити, очень бы удивился и поинтересовался: «Девушка, с какой стати вы почужим сусекам шарите?»

– Как вы сюда попали? – неожиданнопочти спокойно спросила Маша.

– Через дверь, – издевательскиответил я.

– Я свое беру, – рявкнула воровка.

– Кстати, – ухмыльнулся я, –думаю, вашей маме было бы удобнее тут. Свежий воздух, хорошее помещение, да иденег на памперсы хватит.

Маша вздрогнула и протянула мне одну пачку.

– Бери и уходи.

– Дешево вы меня покупаете, – покачаля головой.

Девушка быстро вытерла рукой лоб.

– Сколько ты хочешь?

– Мне не нужны деньги.

Маша хихикнула.

– Лады, пошли в спальню, только помойсясначала.

– Вот уж это мне тем более ни кчему, – скривился я, – слава богу, я не нуждаюсь в продажной любви.

– Так че тебе надо? – взъерепениласьМаша. – И ваще, тут частная собственность!

– Ваша?

– Че?

– Особняк кому принадлежит?

– Ну Олеськин!

– Следовательно, вы можете в немхозяйничать?

Маша вскочила, села на диван, закинула ногу наногу и прошипела:

– Пошел на… Она моя сестра! Яединственная законная наследница! Имею право на все!

– Через полгода, – пояснил я.

– Че?

– Имущество, оставшееся после умершеговладельца, переходит в другие руки через шесть месяцев после смерти хозяина.

– Чегой-то?

– Таков закон, за это время должныотыскаться все наследники.

Машина мордочка вытянулась.

– Какие такие наследники?

– Родственники: муж, сестра, родители,дети.

– Сестра была самая главная! –подскочила девушка.

Я усмехнулся.

– Вы во второй очереди, муж с детьми впервой. А еще возникнут вопросы, откуда у скромной горничной домик и кучаденег.

– Че ты хочешь? – усталопоинтересовалась Маша.

– Честного ответа на мои вопросы.

– Я мало знаю, – протянула Маша.

– Все же давайте начнем.

– Спрашивай, – кивнула она.

– Кем служила Олеся?