– Аминь, – эхом отозвался Джеймс.

После этого они молча собрали кости в пакет. Патрик секунду подержал череп в руках, прежде чем положить его в мешок. Джеймс заметил, что брат быстро вытер глаза и глубоко вздохнул. Патрик был эмоциональной натурой.

Они еще немного постояли в полном молчании.

Странно, но Джеймс с неохотой покидал место последнего пристанища отца. Страдал ли отец? Наверное, да.

Патрик тронул брата за рукав:

– Нам пора.

– Я знаю.

Привязав бесценный груз к страховочным веревкам, они бок о бок поднялись наверх. Джеймс поднял взгляд на небо и закрыл глаза. Он вырос с чувством горечи и обиды на отца, которого никогда не знал.

Но сейчас, в момент откровения, все его обиды испарились.

«Прости меня, папа», – прозвучало у него в голове.

Как можно гневаться на человека, который встретил смертный час в подобных обстоятельствах? Его отец не собирался умирать. Он просто был безрассудным, как и его самый младший сын.

– Посмотри, – хрипло сказал Патрик, указывая в небо. Высоко под облаками, над заснеженными вершинами парил одинокий орел. Пока они за ним наблюдали, птица спустилась ниже и, прошелестев крыльями у них над головами, скрылась за деревьями.

У Джеймса подкашивались ноги, но на душе было легко и светло.

– Пошли домой.

Лейла обнаружила в себе силы, о которых и не подозревала. Ей сейчас было очень трудно. Она не могла справиться с болью, значит, надо через нее пройти. В часы полного отчаяния она думала: изменилось бы что-то, признайся она Джеймсу, что любит его?

Но осознание правды отняло слишком много времени. Урон был нанесен. Сейчас уже слишком поздно. Она упустила второй шанс, а третьего уже не будет.

Неделю спустя после ее расставания с Джеймсом к ней зашла Миа. Она была без Коры и появилась без предупреждения. Любопытно.

– Заходи, – пригласила Лейла.

Миа молча кивнула. Ее лицо выражало грусть и беспокойство.

Лейла пригласила ее в гостиную.

– Присаживайся. Неважно выглядишь. – Может, ее подруга снова беременна.

Миа присела на краешек стула, сложив руки на коленях.

– Джеймсу нужно с тобой повидаться. – Она замолчала и поправилась: – Джеймс хочет тебя видеть.

– О нет. Ты ошибаешься. Поверь мне.

– Пожалуйста, Лейла. Дай ему возможность сомневаться. У него плохие новости. Ты можешь ему помочь, я уверена.

Сердце Лейлы тревожно забилось.

– Что случилось? Он болен?

Миа опустила глаза.

– Лейла, я не могу тебе ничего рассказать. Он слишком горд, чтобы прийти к тебе. Но ему очень плохо. Ты нужна ему, хочет он это признать или нет. Я останусь здесь. А ты иди к нему.

Лейла зашла в ванную и плеснула в лицо холодной воды. Дрожь пробирала ее с головы до ног. А что, если Миа не права? А разве это важно? Неужели она не хочет помочь Джеймсу после всего, что он для нее сделал? Даже если он не нуждается ни в ней, ни в ее помощи?

Дорога от порога до порога никогда не казалась ей такой длинной. На ней были потертые джинсы и легкий топ. Конец сентября выдался необычно теплым. А жители Силвер-Глен уже готовились к празднованию Хеллоуина, украшая дворы тыквами и разноцветными чучелами, хотя до праздника еще целый месяц.

Лейла тянула волынку и знала об этом. Она никак не могла заставить себя идти.

Собравшись с духом, она постучала в дверь. Может быть, его нет дома. Может быть, он не услышит стука. Но его машина стояла во дворе. И машина Миа тоже.

Он открыл сразу, будто стоял за дверью и ждал ее.

– Ты почему не на работе? – спросил он, нахмурившись.

– Мне не нужно сегодня на работу.

Он пропустил Лейлу в дом. И вдруг случилось неожиданное. Джеймс притянул девушку к себе, зарывшись в ее волосах. Она крепко обхватила его руками, чувствуя, как содрогается его тело. Лейла гладила его по волосам и шее, вдыхая знакомый мужской запах.

Теперь она действительно испугалась. Он умирает?

Неизвестность чуть легче, чем знание. Она придержала язык. Он сам скажет, когда будет готов.

Наконец он отпустил ее и провел по лицу рукой.

– Мне нужно на воздух, – сказал он. – Выйдем во двор.

Лейла ничего не понимала, но молча последовала за ним. Джеймс подвел ее за руку к деревянному столу для пикника. Они залезли на стол, спустив ноги на скамейку. Долго сидели молча. Наконец Лейла не выдержала:

– Что происходит? Пожалуйста, не молчи. – В голову лезли ужасные мысли. У него рак? Или что-то хуже?

Джеймс сидел, стиснув челюсти, и смотрел на свои ноги.

– Я нашел тело отца, – едва слышно сказал он.

– Что ты нашел? – переспросила она.

– Я нашел тело отца. Точнее, его скелет.

– О, Джеймс. – Она открыла рот от изумления. Он по-прежнему на нее не смотрел. – Мне очень жаль, – только и смогла вымолвить она.

– В этот раз я не искал специально. Все вышло случайно. Перст судьбы.

– Расскажи, как это произошло, – умоляюще попросила она.

Он рассказал ей все ровным, бесцветным голосом, будто сам не верил тому, о чем говорил.

Лейла положила ему голову на плечо и взяла его крупную руку в свою. Она слегка сжала его пальцы, стараясь передать сочувствие.

– Как Мейв? – спросила Лейла.

– Опустошена, как и остальные члены семьи.

– А как ты, Джеймс?

Он так долго молчал, что Лейла не чаяла дождаться ответа. Наконец он пожал плечами и произнес:

– Опустошен. Печален. Мучаюсь совестью. Лейла нахмурилась:

– При чем здесь совесть?

– Я всю жизнь злился на человека, который и в мыслях не имел бросить семью. Да, он был одержим идеей, которая и привела его к гибели. Но он не первый и не последний, кто сбился с пути.

– Такое признание дорогого стоит. Помнится, ты не выносил разговоров об отце.

– Я был заносчивым и эгоцентричным ублюдком, который думал только о себе и о своем несчастном детстве.

– А я ныла о своем грустном детстве. Мы два сапога пара.

Джеймс скрипуче усмехнулся, будто забыл, как это делается.

– Ты пойдешь со мной завтра на поминальную службу? В три часа. В маленькой церквушке, что на городской площади.

– Конечно. Почту за честь.

Джеймс вздрогнул.

– У меня бессонница.

– Кошмары? – Да.