— Нет, — опять вздохнула Лика. — Но ведьзачем-то звонила? То есть в помощи все же нуждалась. Конечно, я пыталасьнастоять, требовала, чтобы она все мне рассказала. Но… вы знаете, иногда онабывала на редкость упрямой. Я поняла одно: речь идет о мужчине. И именно онвтравил ее в историю. Я пыталась выяснить, кто он, безрезультатно. Сама Светамолчала, а о нем никто ничего не знал. Это показалось мне странным.

— А у кого, собственно, вы пытались выяснить?

Вопрос вызвал у нее замешательство. Правда, она с ним быстросправилась.

— Ну, у нас есть общие знакомые.

— Здесь?

— Здесь только Никитин, не у него же было спрашивать.

— Вы пытались что-то узнать в Москве о приятелеСветланы, который предположительно жил здесь? Я правильно поняла?

— Я просто поговорила с общими знакомыми.

— Светлана часто приезжала в Москву?

— Последние три месяца редко, пару раз, не больше.

— Со знакомыми в основном общалась по телефону или ониприезжали?

— Я понимаю, куда вы клоните. Возможно, я поступилаглупо, но что еще мне оставалось? Вот я и пыталась навести справки.

— Вы уверены, что с мужчиной она познакомилась здесь?

— Совершенно. Мы часто перезванивались, в какой-томомент я почувствовала: что-то с ней происходит. Женщина всегда чувствует такиевещи. Я спросила, она отнекивалась, потом сказала: «Я влюбилась, нет, я люблю,я так никого не любила». В то время этот город она не покидала, так чтопознакомились они здесь.

— Примерно полтора месяца назад?

— Да. Вряд ли раньше.

— Вы не допускаете мысли, что неизвестный — этоНикитин?

— Вы с ума сошли? С какой стати ей в него влюбляться?Да это просто смешно.

— Подождите, но ведь она приехала сюда за ним, значит,чувства имели место?

— Ну… может быть, когда-то она была влюблена… — Ликапоморщилась, точно была чем-то недовольна. — Они ведь давно вместе.Знаете, как бывает: страсть уходит, привычка остается.

— Но Светлана не вернулась в Москву, значит, не толькопривычка удерживала ее здесь.

— Ну… он помогал ей материально.

— Никитин? — уточнила я, стараясь ничем не выдатьсвоего удивления.

— Да. Что в этом особенного? Мог себе позволить.

— Разве Светлана нуждалась в помощи? Я имею в видуматериальную помощь. Муж ведь оставил ей деньги.

— Да ничего он ей не оставил. То есть оставил, конечно,но сущую ерунду. Московскую квартиру она сдавала, на эти деньги и жила. Что-тоудавалось скопить, потому что здесь она жила очень скромно. У ее мужа кучародственников, и каждый попытался урвать кусок. Налетели, как стервятники. Вызнаете, они даже пытались обвинить ее в смерти мужа, их послушать, так она егочуть ли не отравила, и это при том, что человек умер от рака. Идиотизм. У неебыли неприятности, и только благодаря друзьям… Кажется, я увлеклась?

— Нет, что вы, — улыбнулась я. По понятнымпричинам друзья как раз очень меня интересовали. — Вы знали, что уСветланы здесь было две квартиры?

— Да, конечно. Никитин совершенно свихнулся наконспирации, и вдруг какая-то знакомая баба поселилась напротив дома Светланы.Ну, он в панику, Светлана попробовала его вразумить, бесполезно, кончилось тем,что он купил ей другую квартиру. Эту она хотела продать, но не успела.

— Никитин купил?

— Дал денег.

— Это вам Светлана сказала?

— Конечно. Да я и так знала. Во-первых, у нее не былоденег на такие покупки, во-вторых, она не стала бы их бездарно тратить.

Очень интересно. Послушать Никитина, так Светлана быласостоятельной женщиной, он делал ей подарки, но деньгами не снабжал и квартируне покупал. Врал? А смысл? Значит, врала Светлана? Тоже смысла не вижу.Официально наследство она получила, но ведь у нее могли быть деньги, о которыхникто не знал. А еще мог быть человек, который снабжал ее деньгами, но окотором она предпочитала молчать. Подруге говорила, что живет на деньгиНикитина, а Никитину рассказывала о наследстве. Но тогда получается, чтотаинственный любовник появился много раньше, а не полтора месяца назад.

— Возможно, вы не так хорошо осведомлены о финансовомположении подруги, — заметила я. — Кроме двух квартир, у нее был домв нашем городе.

— Я об этом прекрасно знаю. Только это не ее дом.

— Не ее? А чей?

— Мой. Точнее, он оформлен на мое имя, а принадлежитмоему другу. Он купил его год назад, по случаю. Место живописное, после шумнойМосквы здесь, можно сказать, тишина и покой. Что-то вроде дачи. Дом Светланенравился, а эти квартиры… вы их видели? После того, к чему она привыкла вМоскве… В общем, она предпочитала жить в доме. Мой друг совершенно не возражал,я тем более. Так было удобно всем.

— А имя у вашего друга есть?

— Конечно. Только он здесь совершенно ни при чем. Ивпутывать его в эту историю…

— При чем или нет — решит следствие, — попыталасья вразумить ее.

— От меня вы его имя не узнаете.

— Странный у нас с вами разговор, — усмехнулась я.

— Я выполняю свой долг, но у меня есть обязательства иперед другими людьми. По крайней мере, я не хочу, чтобы им досаждала милиция.Дом мой, давайте исходить из этого.

— Что ж, допустим. Светлана не рассказывала о своихпланах в отношении Никитина? Может, они собирались жить вместе?

— Почему вас так интересует Никитин? — удивиласьЛика. — Никитин здесь совершенно ни при чем. Он типичный карьерист,возможно, он любил Светлану, возможно, и она его по-своему любила. Но убил еене он.

— Иногда и карьеристы убивают, — пожала я плечами.

— Наверное, мы говорим о разных людях. К тому же ясовершенно убеждена: этот тип из ее прошлого. Да-да, не смотрите на меня так.Она не очень-то любила рассказывать о своей прежней жизни. Вероятно, было тамчто-то такое, о чем не стоило знать другим.

— Она вам хоть что-то рассказывала об этом мужчине?