– Получите вашего героя. – Борис подвел к ней елестоящего на ногах Хоря.

– Господи, Васенька! – Женщина всплеснула руками,подхватила Василия и повела его в избу, что-то жалостливо приговаривая на ходу.

Саенко аккуратно прикрыл дверь и потянул Бориса в пролетку.

– Слышь, ты… – бледное Васькино лицо показалось воконце, – за спасение свое отслужу как-нибудь… Ежели чего надо будет –приходи в Питере на Лиговку в бывший дом Шмидта, скажешь – от Васьки Хоря изЭнска…

– Будь здоров! – крикнул Борис, и пролеткапонеслась по темным улицам.

Пускай про нас забыл заносчивый гарсон,

Мы вспомним Петербург и выпьем без закуски…

Нам снится всем один неповторимый сон,

И голуби в траве воркуют по-французски.

В Париже свирепствовала весна. Исчезли без следа свинцовыетучи, проливающиеся на город холодным мрачным дождем, вместо них теперь вярко-синем небе кудрявились крошечные кокетливые облачка, напоминающие пачки убалерин на картинах художника Дега. В парке Тюильри появилось множествогуляющих с детьми, в Люксембургском саду пышно расцветали каштаны.

Город мгновенно помолодел. Мужчины покупали у цветочниц наплощадях крошечные букетики фиалок и вдевали их в петлицы сюртуков. Женщиныудивительно похорошели. Юбки становились все короче, бретельки все тоньше, ашляпки все меньше.

Париж бурлил и пенился, как шампанское на праздничнойвечеринке. Весна опьяняла всех: бедных и богатых, банкиров и разнорабочих,лавочников и студентов. Весна заставила на время забыть о нищете и унизительныхпоисках работы, о трудных поисках хлеба насущного, который так горек начужбине. Весна примиряла врагов и еще больше сближала друзей.

Хорошо одетый господин неторопливо шел по весенней улице, судовольствием поглядывая по сторонам. Господин был немолод – за пятьдесят,однако чрезвычайно крепок с виду, спина прямая, на трость с серебрянымнабалдашником опирается не всерьез, а по привычке и из щегольства. Взглядиз-под пенсне излучал мягкость, на губах бродила едва заметная улыбка.

Впрочем, если встречные прохожие и замечали ее, никто неудивлялся – в такое чудесное время улыбались многие.

Господин перешел улицу и открыл дверь небольшогоресторанчика. Хозяин встретил его у двери, как дорогого гостя, и с поклономпроводил на небольшую уютную террасу, уставленную кадками с пальмами иолеандрами.

Столик был расположен в самом удобном месте, и там ожидалуже господина представительный мужчина чуть моложе его с лохматыми бровями инепослушной седой гривой.

– Господин комиссар, – почтительно проговорилвновь прибывший, учтиво приподнимая шляпу.

– Мосье Горецки… – не менее почтительно ответиложидающий и даже слегка привстал с места.

Аркадий Петрович Горецкий сел на услужливо придвинутый стули с удовольствием посмотрел на комиссара полиции господина Леру, с которым свелкороткое знакомство году этак в девятьсот одиннадцатом, когда был приглашен вСорбонну, чтобы прочесть курс лекций по классическому римскому праву.

Аркадий Петрович Горецкий в мирное время был профессоромПетербургского университета, однако по своему характеру, склонному клюбопытству, интересовался не только римским правом, но и современнойкриминалистикой. В памяти его хранилась весьма полная коллекция всевозможныхпреступлений, Горецкий неустанно ее пополнял. Так что когда судьба свела его скомиссаром Леру, он постарался использовать это знакомство во благо.

Комиссар любил поесть, тугой воротник крахмальной сорочкискрывал второй подбородок, Аркадий Петрович пользовался этим без зазрения совести,искренне считая, что у самых достойных людей могут быть свои маленькиеслабости.

Вчера за утренним кофе Аркадий Петрович раскрыл газету,любезно принесенную племянником хозяйки пансиона, и в удивлении поднял брови.На первой странице газета сообщала о несостоявшемся ограблении банка «Лионскийкредит», отделение которого находится в четвертом округе. Преступная бандаякобы рыла подкоп из подвала писчебумажного магазина, расположенного занесколько кварталов от банка. Злоумышленники работали два с половиной месяца,после чего туннель рухнул, причем в образовавшуюся яму провалился автомобиль, вкотором ехал известный актер синематографа Люсьен Брезак. Доблестнаяполицейская бригада, прибывшая на место происшествия, арестовала хозяинапомещения и главаря шайки грабителей. Полицейские действовали быстро ислаженно, были перекрыты все выходы, и в результате этих мероприятий в соседнемподвале было обнаружено несколько полуразложившихся трупов. Ведетсярасследование.

Прочитав эту заметку, Аркадий Петрович заинтересованнохмыкнул и дал мальчишке мелочи, чтобы он принес другую газету.

Если в той правительство всегда хвалили, то в этой всегдаругали.

Оказывается, под носом у властей работала крупная бандаграбителей, сообщалось на первой странице. Полтора месяца рыли подкоп под самойулицей, и никто ничего не заметил. Хозяин писчебумажного магазина оказалсясвязан с одним из грабителей родственными узами, злоумышленники выносили грунтиз подвала едва ли не на глазах у полицейского! Ограбление банка «Лионский кредит»не состоялось только потому, что грабители оказались несведущими в подземныхработах, не смогли укрепить туннель как следует, и все рухнуло, придавив собойодного из бандитов. Полицейские приехали только после того, как кто-то изжильцов сообщил, что посередине улицы образовалась огромная яма, из которойторчит задняя часть авто, откуда несутся стоны и проклятия.

Разумеется, ехидно подчеркивал автор заметки, за то время,которое понадобилось полицейским, чтобы проехать четыре квартала, все грабителиза исключением одного бедолаги, придавленного камнями, успели разбежаться.Полиция арестовала хозяина писчебумажного магазина и отправила в больницунеудачливого бандита со сломанной ногой. Но когда попытались разобрать завал,рухнула стена соседнего подвала, и там обнаружилось множество полуразложившихсятрупов. «Кто были эти люди? – вопрошал автор статьи. – Почему и зачто их убили? Отчего никто не искал их в свое время? И самое главное: отчегополиция не дает никаких объяснений?»

«Действительно отчего?» – задумался Аркадий Петрович ипослал мальчика за следующей газетой, на этот раз русской.

Русских газет он не читал, потому что заполнялись ониисключительно сварами и склоками между многочисленными эмигрантскими союзами иобществами, по этой причине маловероятно было получить оттуда полезнуюинформацию.

Отступив в этот раз от своих правил, Аркадий Петрович далмальчишке еще мелочи, чему тот чрезвычайно обрадовался.

Русская газета тоже его разочаровала, да настолько, что онвыпил всего одну чашку кофе и съел только один рогалик, к большому огорчениюмилейшей хозяйки пансиона.