– И не я.

– И уж точно не я, – сказал Коля.

– Я знаю, что это не вы, – произнесла Ксюша. – Я видела руку, выросшую прямо из стены.

– Это не к добру, – пробормотал Марк.

Мы сбились в кучу подальше от стен, спина к спине. На моих глазах скала отрастила конечность. Рука сделала несколько хватательных движений, но все они были бесцельны, ей не хватало глаз. Потерпев неудачу, рука вернулась в стену. Но вслед за ней вылезло еще несколько, а потом еще и еще. И мы очутились в лесу рук. Они тянулись к нам со всех сторон – жуткие слепые каменные пятерни.

– Они безвредны, – подбодрил нас Марк.

– Сомневаюсь, – Коля кивнул на руку, подхватившую с земли камень и сдавившую его так, что он превратился в труху.

– Хм, – сказал Марк, – меня убеждали, что все это игра воображения.

– Очевидно, тебя обманули, – Ксюша, присев, ловко увернулась от шарящей в темноте лапы. – Надо выбираться отсюда.

– Возвращаться нет смысла, – я оглянулась. – Там не лучше. Будем прорываться.

То приседая, то подпрыгивая, мы кое-как продвигались вперед. Руки, почуяв в нас сильных противников, попытались захватить факел. Тот, кто ими управлял, понимал: без света нам из катакомб не выбраться. Но мы дружно встали на защиту факела и даже отбили пару атак.

В одну из стычек рука толкнула Ксюшу. Удар был скользящий и урона ей не нанес, но она оступилась и с трудом устояла на ногах.

– Мои очки! – воскликнула Ксюша.

Солнцезащитные очки валялись в паре шагов позади нас. Должно быть, соскользнули, когда Ксюша боролась с рукой.

– Брось их, – я остановила сестру, пока она не кинулась назад. – Купим новые.

Мы замешкались, чего нельзя было допускать. Рукам только и требовалось, что немного времени, чтобы сориентироваться. И снова меня поймали за многострадальный капюшон, на этот раз прихватив клок волос.

Я дернулась, но острая боль свела сопротивление на нет. Рука потащила меня к стене, где нетерпеливо клацали пальцами ее товарки. Я бросила факел Коле, и он поймал его на лету. Если погибну, пусть хоть друзья выйдут из катакомб.

– Попробуй вырваться, – ко мне подбежал Марк. Схватив за плечи, он потянул меня к себе, и я превратилась в перетягиваемый канат.

– Больно, – на глаза навернулись слезы. С меня будто заживо сдирали скальп.

На помощь Марку, передав факел Ксюше, подоспел Коля. Втроем мы избавились от захвата, но с частью волос пришлось расстаться. Затылок словно облили горячей смолой. Клянусь, я почуяла запах горящей плоти, но ничего, конечно, не горело. Всему виной было разыгравшееся воображение.

Лишившись капюшона и пучка волос, я обрела свободу, а лес рук, потерпев фиаско, оставил нас в покое. Вздохнув с облегчением, мы решили было, что с препятствиями покончено, как впереди выросло подобие решетки. Она поднялась из земли, перегородив нам путь.

– Приплыли, – Коля ухватился за прут и дернул его на себя. – Крепкий. Голыми руками не сломать.

– И не надо, – Марк вытащил из ножен кинжал.

Он орудовал им как серпом, срезая прутья. От соприкосновения с кинжалом решетка крошилась, как сухое печенье. На этом катакомбы от нас не отстали: насылали летучих призраков – белые облака проносились мимо и с завыванием бросались под ноги. Эффектно, но безобидно. Нас поливали водой и сверху, и снизу. Пугали обвалами. Травили крысами.

Когда впереди показался свет – вестник окончания катакомб – мы чуть не разрыдались от счастья. Испачканные в земле с головы до ног, в синяках и ушибах, перепуганные и усталые мы выбрались из подземелья.

После темноты свет резал глаза. Я щурилась, силясь определить, где мы находимся, но разглядела лишь плиточный пол и колонны. Одну из них я обхватила руками и прижалась к ней щекой, впитывая приятную прохладу. Откуда ни возьмись, появились мужчины. Марк предупредил, чтобы мы не сопротивлялись. Да я и не пыталась, мне было все равно, куда и зачем нас ведут. Лишь переживала, что нас проводят к королеве, а я и двух слов не свяжу, но конвоиры проявили жалость и отправили нас по комнатам – отдыхать.

Если сложить метраж всех помещений в родительском доме, то получилась бы одна спальня в Черной крепости. До двух, а то и трехспальной кровати я брела целую вечность. По дороге мне попалась ваза с фруктами. Я взяла черное в серых пятнах яблоко – на вкус оно не отличалось от антоновки – и вместе с ним, как была – в грязной одежде и обуви – повалилась на белоснежное покрывало.

Трудно сказать, сколько я проспала. Уловить течение времени в теневом мире – задача не из легких. Ориентироваться по движению солнца было невозможно из-за его отсутствия. Но когда я встала, было светло. Значит, наступило утро, или день, или ранний вечер.

Черно-белые тона сводили на нет всю красоту обстановки: мебель под старину, балдахин над кроватью, узорчатые ковры. Найдя ванную, я приняла душ, а после изучила себя в зеркале. Потрогав затылок, обнаружила запекшуюся кровь – подарок на память от катакомб. Я распустила волосы, скрывая рану.

Потрепанные джинсы и свитер я бросила в углу ванной, сменив их на платье с пышной юбкой и кофту, найденные в комнате на стуле. Я не привыкла носить платья, но выбора мне не дали.

Переодеваясь, я забрала из кармана джинсов фото своей семьи. Оно – моя путеводная нить, моя полярная звезда. Напоминание, чего ради я ввязалась в эту авантюру.

Желудок заурчал при мысли о еде. На столе вместо фруктов ждал завтрак. Вид белой яичницы с черным желтком, серых блинов и черно-белого варенья не вызывал аппетита, но я была голодна и съела бы даже жабу, будь она сносной на вкус.

В чайнике, судя по запаху, был кофе. Здорово, что в крепости нет запрета на кофеин. Я могла бы здесь прижиться.

Умяв завтрак, я с удовольствием потягивала кофе, развалившись в кресле. Как раз налила вторую чашку, когда в дверь постучали.

– Войдите! – крикнула я. Вряд ли дверь заперта. Как-то же доставили еду, пока я купалась.

– Доброе утро! – Марк выглядел как суперагент с блеском выполнивший задание.

– Значит, все-таки утро, – сделала я вывод. – Где мои сестра и друг?

– Готовятся к приему. Я как раз шел сообщить тебе, что королева дает прием в честь гостей с другой стороны. Приглашена вся верхушка.

– Ты тоже пойдешь? – я поставила чашку на стол и поправила прическу. Достаточно ли я хорошо выгляжу для приема у королевы? Что мне говорить? Как себя вести? – Мне будет спокойней, если ты объяснишь местные правила и обычаи.

– Не переживай, – улыбнулся Марк, – я буду рядом.

– Скажи хоть, какая она? – я сообразила, что совершенно ничего не знаю о королеве. Как она выглядит? Сколько ей лет? То, что она редкостная стерва, испортившая мне жизнь, – скудная информация для полноценного образа.

– Она замечательная, – на лице Марка появилось мечтательное выражение, но это не помогло мне проникнуться к королеве симпатией. – Она добрая и справедливая. Внимательная, умная и дальновидная. Она печется о подданных, как о родных. Каждый ее день проходит в заботах о нуждах народа. Она честная, высоконравственная и гуманная.