узкими стрельчатыми окнами когда-то давно было королевским замком, затем, оставленное обитателями, оказалось больше чем наполовину разрушено. При Вильгельме Седьмом единственное из четырех оставшееся целым крыло замка восстановили, а каменную кладку остальных трех растащили на строительство соседних с Дознанием домов. В восстановленном же крыле сделали тюрьму для знатных узников. Только чуть больше ста лет назад, при Родерике Первом, отце безумного короля, тюрьму перенесли в куда более просторный и целый замок за пределами столицы, а здесь, в отремонтированном в очередной раз здании, поселилась служба Дознания, занимавшаяся в то время исключительно преступлениями против короны, причем как расследованием, так, порой, и немедленным наказанием. Работы у дознавателей было много, поэтому зловещая репутация у палачей — народное прозвание вполне соответствовало действительности — сложилась всего за пару десятков лет.

По высоким ступеням крыльца я поднялась, испытывая легкий приступ ностальгии — как-никак, здесь я проработала целых семь лет, всего на год меньше, чем в Соллене. Шагнув в небольшой холл, огляделась. Пожалуй, со времен Смуты здесь стало светлее. Перестелили полы, подкрасили стены, обновили мебель… и даже многоуровневая и многослойная защита, не позволяющая посетителям вроде меня забрести, куда не следует, была другой, более совершенной чем та, которую я помнила.

— Доброе утро, госпожа, — шагнул мне навстречу дежурный в идеально сидящей на нем темно-серой форме дознавателей. Я мысленно усмехнулась — понятно, почему система безопасности Управления так веселит Тома с Наром — мимо нашего Ирдиса можно слона провести, если правильно выбрать момент. А если слон будет с ярким подарком, Ирдис еще и дорогу покажет, и даже проводит, чтобы своими глазами взглянуть на счастливицу и разнести очередную сплетню.

— Добрый, — согласилась я и улыбнулась. — Катарина Дайе, старший криминалист особого отдела Управления порядка. Меня вызвал мастер Хосс.

Так и не успевший задать вопрос дежурный отступил назад, сверился с записями на своем столе и выдал мне гостевой жетон-пропуск, с которым я могла дойти до кабинета Тома, не опасаясь быть атакованной среагировавшей на чужака защитой. А вот если бы кто-то решил прогуляться без сопровождения до лабораторий или, еще хуже, подвалов, мало бы ему не показалось.

— Вам на третий этаж, первая дверь направо, — дежурный указал в сторону широкой мраморной лестницы, застеленной темно-бордовым ковром. Поблагодарив кивком, я прошла в указанном направлении. Говорить, что я знаю не только дорогу к кабинету Тома, но и каждый потайной закуток в этом здании и, более того, все это до сих пор для меня доступно, я, разумеется, не стала.

Первая дверь направо вела в два смежных кабинета, и Томас когда-то занимал их оба. В первом он занимался всеми делами корпуса, а во втором, попасть в который можно было лишь миновав первый, собирались только я, Том и Нар. Защита на дальнем кабинете стояла настолько зверская, что любому кроме нас даже находиться рядом со второй дверью было неприятно. Теперь же защита стала менее яркой и разрушительной, однако не перестала быть мудреной и качественной. Как я поняла, после Смуты Томас оставил себе только дальний кабинет, а проходной отдал помощнику, который сейчас смотрел на меня округлившимися глазами и даже привстал со своего стула.

— Мастер…

— Доброе утро, Аарон, — увидев помощника Томаса, я сразу вспомнила исполнительного и шустрого паренька, который всюду следовал за своим, как ни странно, кумиром и выполнял любые его поручения. Аарон Йерн, судя по всему, тоже меня вспомнил. — Ты как будто привидение увидел, — усмехнулась я, а Аарон хлопнулся обратно на стул. Так и не дождавшись, когда помощник придет в себя, я прошла к двери второго кабинета и, коротко постучав, вошла.

— Катари? — удивился Том. — Ты почему так рано, я думал, ты не раньше, чем через час придешь.

— Мне Освальдсон из-за твоего вызова чуть инфаркт с утра пораньше не устроил, — пожаловалась я, присаживаясь в любимое кресло. В корпусе столько всего изменилось, а в этом кабинете время словно остановилось, разве что пара шкафов с документами добавились. Высокое окно-бойница прячется за полупрозрачным тюлем, а по бокам свисают непроницаемые темно-синие портьеры, способные полностью перекрыть солнечный свет. Темно-коричневый паркет на полу, стены примерно на половину моего роста отделаны деревянными панелями ему в тон, а выше обшиты светлым жаккардом с мелким золотистым узором. За массивным письменным столом спиной к окну в глубоком кресле сидит хозяин кабинета, а еще два таких же кресла — мое и Линарда — стоят у небольшого чайного столика. Раньше, правда, они были у большого стола. Напротив — шкафы и стеллажи, между которыми скромно пристроился секретер с огромным количеством потайных отделений, не уверена, что даже я обо всех знаю. У дальней от входа стены расположился диван, на котором кто-нибудь из нас троих регулярно отсыпался после особенно тяжелых дней.

— Греза, тебе ли бояться вызова в Дознание? — весело улыбнулся Том и пересел в кресло Линарда, поближе ко мне. — Наоборот, я заранее узнал, что, кроме «убийцы рыжих» у твоего отдела расследований нет, значит мы можем спокойно посидеть, перебирая наши старые дела. Я попробовал делать это один, но без тебя, мне кажется, это бесполезно — ты вполне можешь вспомнить какую-нибудь деталь, о которой я даже не знал.

— Это что, все мое? — я с ужасом посмотрела на четыре огромных коробки, выстроившихся в ряд вдоль шкафов и до верху заполненных папками с делами. Томас развеселился еще больше.

— Все расследования, в которых ты приняла участие лично. Маловато для семи лет, не находишь?

— Я к тебе, вообще-то, в лабораторию устраивалась наукой заниматься, — мрачно буркнула я. Четыре коробки, да мы пока все дела из них просмотрим, следующий туман придет!

— И у тебя было для этого все необходимое, в том числе и подопытные в наших подвалах, — хмыкнул Том. — С чего начнем?

Наугад выбрав ближайшую коробку, я достала из нее лежавшее сверху дело. Дальше действовали одинаково: я зачитывала имя и обвинение, затем вместе, сверяясь с отчетами, мы вспоминали ход расследования, а так же то, какими методами пользовались, и насколько у обвиняемого или его родственников был повод мне мстить. Как я и говорила Тому, работала я всегда аккуратно, с ума ни разу никого не свела, до смерти не перепугала, так что сомнительных ситуаций, из-за которых на меня могли охотиться, практически не было. Том, правда, все равно выписывал для проверки некоторые имена по одному ему известному принципу. На удивление, справлялись мы куда быстрее, чем я думала — уже к обеду мы практически полностью разобрали первую коробку.

— Почему мне кажется, что в этом направлении мы ничего