Терри Касл более 30 лет преподает английскую литературу старшекурсникам Стэнфорда. Эту статью она написала, когда столкнулась с тогда еще новым, странным феноменом: студенты постоянно общались с родителями после занятий. Более того, они сами хотели так часто общаться[113]. Касл отталкивалась от доминирующей в английской литературе темы — сироты в качестве главного героя. В научных кругах это явление называют сиротским тропом (вспомните Джейн Эйр, Оливера Твиста, Пеппи Длинныйчулок и Гарри Поттера). Автор статьи утверждает, что, может быть, литературные сироты могут кое-чему научить нас, реальных людей — в конце концов, у них самостоятельная жизнь, захватывающие приключения, тяжело заработанное упорство и достижения — и все это без помощи родителей. А может, указывает Касл, как раз благодаря тому, что родителей нет рядом.

Эта идея — не просто теория, основанная на выдуманных жизнях героев романов. На радио NPR недавно говорили о действующих лидерах — президентах Бараке Обаме и Билле Клинтоне, члене Верховного суда США Соне Сотомайор и мэре Нью-Йорка Билле де Блазио — все они потеряли в детстве родителя и достигли больших высот в своей области[114]. У этих «выдающихся сирот», как называет их Малкольм Гладуэлл, был «стимул, движущая сила, которая вытолкнула их в жизнь»[115].

«Хорошо это, плохо ли, — считает Касл, — но в классических романах коренится жестокая, однако освобождающая идея: родители нужны для того, чтобы их дурачить и не слушаться… даже с самыми почитаемыми традициями нужно порвать, творческой силой по праву наделен человек, а не группы людей, молодежь, а не старики. Эта мысль вдохновляет. Утверждение прав личности неизбежно начинается — символически и не только — с первобытного бунта ребенка против родителей»[116]. По-моему, сегодняшнее американское детство даже отдаленно не напоминает «первобытный бунт», о котором говорит Касл. Не похоже, чтобы мои студенты «утверждали свои права» — они, скорее, живут в состоянии какой-то безмятежной кротости, на паузе, в ожидании дальнейших родительских указаний.

Согласно опросу, проведенному в 2009 году Pew Research, у сегодняшних родителей серьезные споры с детьми старшего подросткового и юношеского возраста возникают реже, чем, по их воспоминаниям, они сами спорили с родителями в аналогичном возрасте. Лишь один из десяти родителей детей от 16 до 24 лет заявил, что крупные противоречия возникают «часто». Среди взрослых респондентов старше 30 споры со старшими возникали в молодости в два раза чаще — у 19 процентов опрошенных[117].

При этом Касл пишет: «Жизнь сироты учит — во всяком случае, учила раньше, — что сознательный разрыв с наследием, “отчуждение” полученных идей, культивирование желания бросать вызов, опровергать, просто-напросто разочаровывать родителей — это абсолютно необходимое условие интеллектуальной и психической свободы. И сегодня в большей степени, чем когда бы то ни было».

Интересно, где в моей среде — городе, школе, даже дома — у детей есть шанс развить интеллектуальную и психологическую свободу? Родители все детство рядом, все делают, защищают, следят, чтобы все шло по разработанному плану. И, видимо, получается чертовски хорошо: дети нас любят. Даже больше, чем любят.

В исследовании старшекурсников, проведенном в 2009 году в США, на вопрос, кто их герой, большинство студентов (54 процента) указали своих родителей. Бог или Иисус занял второе место, но с очень большим отрывом (8 процентов)[118]. «Родителей выбирают, в основном ценя жертвы, на которые те шли, те возможности и поддержку, которую они дают, и благодаря их достижениям»[119]. По данным аналогичного опроса 1993 года, лишь 29 процентов студентов видели в своих родителях кумиров. В том опросе фигурировали государственные деятели, спортсмены, представители сферы развлечений, а также учителя и профессора. Практически все они выпали из сегодняшнего списка.

Конечно, то, что родители и взрослые дети общаются в стиле «Привет, как дела, я тебя люблю» — это трогательно и очень ценно. Кому этого не хочется? А мобильные телефоны — не причина чрезмерной опеки: я писала и говорила на эту тему задолго до того, как большинство родителей научились отправлять сообщения. Однако за многие часы, дни, недели и месяцы работы в вузе я увидела студентов, которые постоянно обращаются к родителям, информируют их в первую очередь, при любой возможности обращаются к ним за помощью, видят в них убежище, спасение. Это стало рефлексом, естественным, как дыхание, движением.

Если бы кто-то написал книгу о разговорах между студентами и родителями, она вряд ли заинтересовала бы читателя. Сегодняшнее детство воспринималось скорее бы как антиутопия, как рассказ о будущем, где чрезмерная защита, излишнее руководство и опека доведены до (не)логичного завершения. Один отец-предприниматель признался, что его собственная жизнь — отличный пример того, что риск ведет к успеху, и тем не менее он не может удержаться, чтобы не планировать жизнь своего ребенка и пытаться сберечь его от любых сложностей. В голову приходит роман 1972 года Айры Левина «Степфордские жены» — аллегория, в которой женщины-феминистки превратились в кротких и покорных супруг[120]. Не растим ли мы степфордских детей?

Статья Касл завершается словами: «Мои мысли предсказуемо противоречивы, полны беспокойства и протеста. Я считаю, что родителей надо стараться обойти и перехитрить, даже если мы их любим: они слишком глубоко заблуждаются в очень многих важных вещах. И, как ни странно, даже когда они правы — даже когда они правы на 100 процентов, — императив остается прежним. Я утверждаю: чтобы жить “взрослой”, осмысленной жизнью, необходимо в определенном смысле самому стать сиротой».

Касл — не психолог и не антрополог. Она профессор английского языка, а не эксперт по педагогике. Конечно, я не принимаю буквально ее похвалу жизни, в которой ребенок предоставлен самому себе. Нет сомнений, что родители должны участвовать в жизни детей и что невнимание, пренебрежение и насилие — серьезная и намного более острая проблема, чем гиперопека, которая меня заботит. Однако Касл приводит примеры из вымышленных миров, где дети процветают не вопреки, а благодаря недостаточному воспитанию, и с этой точки зрения полезно посмотреть, как они переходят от полной зависимости от нас к самостоятельной взрослой жизни.