Некоторые родители высказываются за авторитарный стиль воспитания, когда они выстраивают цепочку учебных и внешкольных задач и наказывают ребенка, если тот постоянно не достигает совершенства. Они обычно не верят, что это вредно для психики, или игнорируют опасность. Я видела такое отношение у родителей всех национальностей и социальных групп.

В своих мемуарах — бестселлере Battle Hymn of the Tiger Mother[137], — посвященных крайне жесткому стилю воспитания, который она называет китайско-американским, Эми Чуа заверяет читателя, что ребенок достигает лучших результатов, если родительское руководство, целеполагание и ценности совершенно заменяют его собственные[138]. Она составила знаменитый список вещей, которые двум ее дочерям запрещено делать: «Ночевать у друзей, ходить на детские праздники, участвовать в школьных спектаклях, жаловаться на то, что нельзя участвовать в школьных спектаклях, смотреть телевизор и играть в компьютерные игры, выбирать внешкольные мероприятия на свое усмотрение, получать любые отметки ниже пятерки, не быть отличницами по всем предметам, кроме физкультуры и театрального искусства, играть на любых инструментах, кроме фортепиано или скрипки, не играть на фортепиано или скрипке».

Все это звучит немного забавно, пока не осознаешь, что Чуа убийственно серьезна. Она с гордостью пишет о том, что унижает детей словами и применяет физические наказания, чтобы дисциплинировать их во время занятий скрипкой и фортепиано, об их слезах, неповиновении, отчаянии. Она убеждает читателя, что все эти методы в долгосрочной перспективе оправдали себя, поскольку дочери «попали» в Карнеги-Холл и элитные школы.

Фрэнк У — американский активист и работник образования. Я не упоминаю расовой принадлежности большинства своих собеседников, но поскольку Эми Чуа в названии своего властного стиля воспитания особо подчеркнула, что он «китайско-американский», мне захотелось проконсультироваться с кем-то из американцев азиатского происхождения. Как и Эми Чуа, Фрэнк У — представитель китайской диаспоры.

Фрэнк — декан и канцлер[139] в Гастингском колледже права Калифорнийского университета и связан со многими другими образовательными учреждениями, включая юридический факультет Мичиганского университета, Говардский университет (исторически «черный», то есть созданный в первую очередь для обучения студентов из афроамериканской общины), Галлодетский университет (для глухих и слабослышащих) и Колледж в Дип-Спрингс — двухлетнее учебное заведение, в которое принимают только 26 юношей. Фрэнку сейчас под 50 лет, и он успел насмотреться на так называемых раненых тигрят, детей властных «родителей-тигров», и в Соединенных Штатах, и за рубежом. Его самого так воспитывали[140], и он много пишет и рассказывает о своем опыте.

«Когда я опубликовал в The Huffington Post статью под названием “Все, чему меня учили родители, иммигранты из Азии, оказалось неправильным”, — рассказывает мне Фрэнк, — мне казалось, что читатели забросают меня помидорами. Однако оказалось, что другие американцы азиатского происхождения только кивали, и тут до меня дошло: “Ух ты, я наткнулся на что-то важное”». Фрэнк У взошел на вершины своей профессии, стал профессором юриспруденции и канцлером, и при этом он признается: «Мама все еще надеется, что я поступлю в мединститут». Он не шутит: как многие представители азиатской общины, его родители убеждены, что юриспруденция и гуманитарные науки — для тех, кому не хватает мозгов для естествознания, технологии, инженерного дела, математики. «Может быть, стратегии родителей-“тигров” уместны в другое время, в другом месте, в другом поколении, — предполагает Фрэнк, приводя как пример семьи, которые бежали от жестоких режимов и борются за первый плацдарм в Америке, — но сейчас это медвежья услуга».

Он рассказывает о стереотипном, жестком определении успеха в головах родителей-«тигров»: «Если станешь нейрохирургом или концертирующим пианистом — молодец. Родители тебя толкали. Ты бы не добился этого, если бы кто-то не заставлял делать домашнюю работу, не заставлял репетировать. Однако на каждую подобную историю успеха приходится, наверное, 99 детских судеб, разрушенных таким подходом». Фрэнк знает, что говорит. Он общался с людьми, истории которых приблизительно следующие: «Дети иммигрантов из Азии вложили в ребенка все что имели, часто ценой серьезных лишений. Ребенок вырастает, поступает в хороший вуз, начинает работать, создает семью, у него хороший дом. По всем внешним признакам человек идеально успешен. Но родителям все равно стыдно, потому что он успешен, но не идеален».

Когда объявляют отличников, говорит мне Фрэнк, посредственные ученики не огорчаются, а вот дети, занявшие места со второго по десятое, совершенно подавлены — они ведь могли бы быть на вершине. «Людей, которым повредило давление, нельзя назвать неуспешными. Они очень успешные, но не первые, и из-за этого чувствуют себя ничего не стоящими».

К этому моменту наш разговор с Фрэнком уже занял больше времени, чем выделил его ассистент, но он не положил трубку и продолжил вспоминать все больше историй, отчасти философских, отчасти веселых. Однако он рисковал вот-вот опоздать на следующую встречу, поэтому подвел итог: «Девяносто девять процентов из нас не могут попасть в верхние строки рейтинга. Это просто нереально. Если надо выбирать — обязательно быть первым или не участвовать вовсе, можно вообще не вставать с кровати. Это безумный стандарт. Он рушит человеческие судьбы, потому что порождает чувство: чего бы ты ни достиг, всегда будет мало».

Данные о психическом здоровье наших детей лишь подтверждают, что недостаток ответственности вредит формированию жизненных навыков. И тем не менее, очень большой вред наносят и составляемые нами планы по учебе, требования достигать все большего и большего. Дети до безумия страдают от стресса и недостатка стойкости, чтобы с этим стрессом справиться, а мы продолжаем давить, как будто не замечая травм или как будто борьба наших детей и их страдания «стоят» или «будут стоить» того.

В бюллетене любого типичного американского школьного округа вы найдете объявления о консультационной службе для подростков или предстоящем выступлении какого-нибудь знаменитого эксперта на тему подросткового стресса. Я недавно видела один такой бюллетень из Fairfax County Public Schools в Северной Виргинии рядом с Вашингтоном. Этот округ, который может похвастаться одними из лучших государственных школ в нашей стране, рекламировал встречу по вопросам подросткового стресса, благополучия и стойкости, заседания на такие темы, как «Давление и баланс между жизнью и школой», «Взвешенные ожидания в отношении учебы» и «Как пережить поступление в вуз», а также предлагал рекомендации по борьбе с депрессией. В конце было написано: «За посещение ученики получат баллы по общественной работе».