в Рейвен Крик, то намеревалась придерживаться близлежащих жилых районов и сделать петлю через Мейн-стрит, прежде чем отправиться домой. Не было сомнений, что рядом можно найти отличные маршруты для бега на фоне дикой природы, но пока я собиралась оставаться там, где сумею легко найти обратную дорогу домой.

Несмотря на то что прошло уже несколько недель с тех пор, как бегала в последний раз, я быстро вошла в свой темп – возможно, он стал чуть медленнее, чем я привыкла, – и увеличила громкость музыки, чтобы подбадривать себя и не снижать скорости. Во время пробежки я предпочитала треки группы Daft Punk, потому что в них столько энергии, что мне никогда не хотелось сбавлять темп.

Спустя пятнадцать минут я стала сворачивать в сторону Мейн-стрит, понимая, что до достижения цели в три мили осталось еще столько же, и за это время у меня в планах было успеть вернуться домой. Когда я свернула на Мокингберд, пробегая мимо темных домов, где зажглись одно-два окна, указывая на то, что у некоторых жителей, должно быть, вскоре начнется рабочий день, волосы на моем затылке встали дыбом.

Кто-то стоял посреди тротуара.

В темноте мне не удалось разглядеть лицо – человек был в шляпе и громоздком пальто, – поэтому совершенно не представлялось возможным определить, мужчина там или женщина, полный человек или худой. Фигура замерла в конце квартала, куда не доставал свет ближайшего фонаря.

Я остановилась.

В другое время, в другом месте и при меньшем количестве убийств я могла бы даже не заметить незнакомца. Или просто предположила бы, что кто-то идет на работу или выводит собаку на утреннюю прогулку.

Но не сегодня.

Фигура не двигалась, просто застыла на тротуаре. Она не загораживала мне дорогу, не находилась так близко, чтобы представлять угрозу, но все же я испугалась и не желала продолжать путь.

Когда я оглянулась через плечо, стараясь решить, в какую сторону лучше бежать, чтобы скрыться от подозрительного типа и одновременно направиться в более населенный район, тот двинулся ко мне. Незнакомец не бежал, но делал быстрые и целенаправленные шаги. Мне не хотелось вести этого человека к своему жилищу, однако повернуть назад и бежать домой казалось единственным логичным планом, поскольку иначе мне пришлось бы столкнуться с неизвестным на пути к Мейн-стрит.

Я выключила музыку; какая-то глупая, вежливо-соседская часть моего мозга задалась вопросом, а не пытается ли незнакомец привлечь мое внимание.

Нет, он ничего не говорил, только двигался ко мне достаточно быстро, дабы я осознала, что пора убираться отсюда, да поскорее.

И я сорвалась на бег.

Я бежала, не оборачиваясь и не думая ни о чем, кроме переставления одной ноги перед другой и достижения нового личного рекорда, чтобы укрыться за безопасными стенами своего дома. Хоть и не слышала шагов позади себя, я продолжала мчаться практически с максимальной скоростью, пока за поворотом не показался Лейн Энд Хаус.

Сбавив скорость настолько, чтобы достать ключ и умудриться не уронить его, я взлетела на ступеньки, перепрыгивая через одну, отперла входную дверь и бросилась внутрь, торопливо заперев ее за собой.

Только дома адреналин начал отпускать, и я испытала настоящую волну потрясения и страха. Опустившись на пол перед дверью, подтянула колени к груди и сделала несколько медленных, успокаивающих вдохов, дабы вернуть себе самообладание.

Голос разума, опираясь на логику, вновь подсказывал мне: я придаю случившемуся чересчур большое значение, и существует огромная вероятность того, что кто-то из моих новых соседей теперь считает меня сумасшедшей, наблюдая, как я помчалась прочь, когда он просто собирался поздороваться.

Но все же, в свое время насмотревшись ужастиков, в глубине души я доподлинно знала, что бегство вовсе не безумие и что тех, кто из вежливости и лучших побуждений остается на месте, потом находят мертвыми.

В конце концов, произошло убийство, и мне не хотелось становиться следующей жертвой в списке.

23

– Выглядишь так, словно увидела призрака, – заявила Эми, когда час спустя я притащилась в ее кафе.

Очевидно, горячий душ и слой самого дорогого макияжа не помогли мне избавиться от вида потрясенной трусливой кошки. Ну и ладно.

– Каким бы ни был сегодняшний фирменный напиток, лучше сделай мне двойную порцию.

Эми улыбнулась, хотя беспокойство, возникшее при моем появлении, не покидало ее лица. Казалось, ей не терпелось расспросить меня подробнее, но вместо этого она принялась за работу, наполняя для меня бумажный стаканчик.

В кафе пахло корицей и свежим хлебом, и сама близость такого количества невероятных запахов помогала успокоить расшатанные нервы. Две большие кондитерские коробки со смайликами, нарисованными черным маркером, уже ждали меня на прилавке.

– Слышала, Дейрдре заглядывала в магазин и устроила скандал. Очень надеюсь, что ты не позволишь ей себя доводить. Она, конечно, много возмущается, но не станет же на самом деле подрывать твой дом.

Я прислонилась бедром к стойке, скрестив руки на груди, заранее поплотнее закутавшись в объемный кардиган. Благодаря кофте и ароматам, витавшим здесь, я почти сумела восстановить душевное равновесие.

– Мне ничего о ней не известно, – призналась я. – Люди придумывают массу оправданий таким личностям, как Дейрдре Миллер, а потом вдруг те же самые дружелюбные соседи дают интервью в новостях и говорят что-то вроде: «Она всегда была такой тихой и сдержанной, никто из нас и не помышлял, что она окажется убийцей с топором».

Эми рассмеялась, добавляя в мой напиток кипящее молоко.

– О Дейрдре можно многое сказать, но тихой и сдержанной ее точно не назовешь. Неужели, по-твоему, она действительно имеет отношение к убийству?

– Ты планируешь прочитать мне ту же лекцию, что и вчера Оуэн из обувного магазина?

Эми поставила передо мной напиток. Он восхитительно пах шоколадом, сахаром и кофе. Настоящее блаженство. Еле сдержалась от того, чтобы не схватить его и сразу же не отпить, но мне не хотелось обжечь себе рот, а еще Эми выглядела так, будто ей необходимо высказаться.

– Оуэн Тэлбот?

– Да, а что, вокруг много Оуэнов из обувных магазинов?

– Нет, только один. Что он тебе наговорил? – Она выражала искреннее любопытство, но, возможно, чуть более, чем того заслуживал мой комментарий.

– Пришлось выслушивать от него нотации о том, что люди в этом городе добры друг к другу и мы не бегаем по улицам, обвиняя каждого в убийстве, – что-то в таком духе.

– Хм-м-м.

– Хм-м-м?

– Просто забавно, что Оуэн вообще зашел. Я думала, он все еще злится из-за слов адвоката Юдоры касаемо ее наследства.

Предположение Эми стало для меня новостью. Я ничего не знала об Оуэне до вчерашней встречи. Что он хотел от юристов Юдоры? Неужели рассчитывал, что окажется в завещании?