сможет сдержаться и не вешаться на шею. Сможет. Нужно Коське объяснить, что дяде Сереже не понравится, как он его назвал…

Глава 40

«Открой курьеру, он принес подарки» — пришло сообщение от Сергея, когда они пили втроем чай с пирогом. Тут же раздался звонок в двери.

— Посмотрю, кто там, — Юля вытерла руки салфеткой. Одернув платье, в которое она вырядилась для встречи Нового года, пошла открывать.

Приняла три коробки разного размера. На каждой была наклейка, где маркером стояло имя: Юля, Даша, Костя.

— Мое! — заверещал Коська, пританцовывая от нетерпения, пока его подарок распечатывали.

Его затрясло при виде поезда и железной дороги. Он долго не подпускал никого, крутя в руках детали, пока наконец, не смилостивился и не дал сестре собрать круговую линию и поставить знаки, человечков, станцию. Счастья набилось полные штаны. Костя никогда не получал подобного подарка. Пищал от радости, когда Дашка с пультом довозила до него в вагончике конфету или печение, провозглашая: «Костина остановка! Конфетка выходит».

Юлька глупо улыбалась, сложив руки в замок на коленях. Еще вчера было горе. Сегодня маленькая радость. И то и другое они пережили благодаря Сереже.

— Мам! — смогла выдать Дарья плаксивым голосом, едва сдерживая эмоции, вынула из коробки пепельно-розовое платье с поблескивающими пайетками ее размера и туфли на небольшом каблуке в тон.

— Ты просто принцесса, дочь. Смотри, все в пору, — всплеснула руками, любуясь ладной фигуркой, крутящейся перед ней, то выбегающей в прихожую к большому зеркалу в пол.

«Совсем выросла, невестой стала» — щемило материнское сердце. Скоро за дочкой зайдет Артем. Ребята сговорились отмечать праздник в своем кругу. С Травкиным мероприятие было согласовано заранее.

— Давай, посмотрим, что у тебя, — четыре глаза любопытно рассматривали ее не распакованный подарок с синим бантом. Коська ерзал рядом от нетерпения, пока она разматывала завязки.

— Ой! — Дарья закатила глаза в потолок, а ее мать густо покраснела.

Травкин подарил ей красное нижнее кружевное белье и флакон фирменных духов. Она брызнула распылителем на запястье и поднесла к носу. Тут же отдернула голову. Запах ей не зашел. Пахло пионами, обсыпанными табаком с горчинкой. Наверное, это тренд… Но, точно не ее вкус. Она призадумалась и схватила телефон.

— Да? — тут же ответил Сережа, будто только и ждал звонка.

— Спасибо за подарки, — пролепетала она, словно извиняясь, что беспокоит его. — Костик в восторге от поезда, Даше платье подошло… Только.

— Говори, как есть, — хмыкнул Травкин.

— Не нужно было дарить мне белье и духи… — выпалила она. — У нас не те отношения.

— Постой?! Какие духи? Какое белье? Там должен быть абонемент в салон красоты, — он смачно выругался. На кого рядом рявкнул. Юля втянула голову в плечи, почему-то показалось, что и по ней прошлись хорошенько ругательствами. — Не трогай коробку. Все сложи обратно. Заедет мой сотрудник и все заберет! — прозвучало приказом.

— Я поняла, — прошелестела Юля и прикусила губу.

На этом их разговор закончился.

— Ма-а-ам? Так это…

— Чужое, — отмахнулась Юля, не желая пугать Дашу. — Что-то перепутали в службе доставки.

Тут женщина всполошилась, забыв про подкинутый подарок с синим бантом. Она пошла на кухню и стала собирать в контейнеры еду для своего сурового полковника. Дура она, дура… Защитник на службе голодный, а до нее как до утки на седьмые сутки доходит. Набился целый пакет с тремя видами салатов, пирогами и курица с картошкой. Коська заглянул внутрь, капнув слюной, будто его час назад не кормили.

— Дяде Сереже на работу. Он там хочет кушать, — пояснила Юля любопытному, куда продукты из дома отправляет.

— Папе! — Коська вынул из кармана мятую конфету и бросил сверху.

— Малыш, — Юлия присела перед ним, чтобы их глаза оказались напротив. — Зови его дядя Сережа. Дя-дя Сережа! — настаивала, твердея взглядом.

Парень насупился, оттянув нижнюю губу. Зачем взрослые все усложняют? Должна быть мама и папа, так положено… Если папы нет, то нужно его назначить. Сильный лысый человек подходил по всем параметрам. Заботится о них, подарки дарит. Дашка четко произнесла, что от Сергея. Чужой дядя бы не стал Коське такой красивый поезд присылать. Ладно бы, Дед Мороз! От Мороза еще ничего не видел, хотя несколько раз на дню смотрел под маленькую искусственную елку.

— Возьмите коробку и передайте этот пакет Сергею Травкину, — Юля впустила незнакомца в форме, который с интересом на нее поглядывал. Молодой совсем лейтенант, про таких бы полковник сказал: «Еще молоко на губах не обсохло».

— Папе! — выглянул Коська из-за материной ноги и засмущавшись, убежал в комнату.

Ведь прекрасно понимал, что напакостил. Он спрятался, присев за спинку дивана, прижимая к себе один из вагончиков. Большие глаза говорили: «Я прав!».

«И как такого будешь ругать?» — вздохнула Юля. Косо глянула на давящуюся смешком Дарью.

Глава 41

— Это вам передали, Сергей Борисович. Я пока вез, чуть язык не проглотил, — сглотнул слюну лейтенант, перетаптываясь на месте.

— Поставь на подоконник. Коробка где? — Сергей подошел к главному вопросу и опустил глаза на вторую руку, в которой тоже что-то было в другом куле.

— Ах, да! — опомнился подчиненный, опуская на полковничий стол то, зачем мотался.

— Возьми себе что-то пожрать и свободен, — Травкин с барского плеча отстегнул ему юлькиной готовки. Пусть не говорит потом, что начальник жмот.

Сергей вытянул коробку из пакета и открыл. Действительно бабские кружевные стряпки, очень похожие на те, в которых переодевал маньяк своих жертв. Он че, сука, метит территорию, намекая, что Юлька для него настолько близка и доступна, что только руку протяни?

Густую холодную тьму за окном взорвали яркие вспышки первых салютов. Травкин и не заметил, как время перевалило за двенадцать. Для него Новый год давно не праздник, а скорее нагрузка. Народ нажрется и сделает еще больше глупостей, чем обычно.

Полковник подошел к старому железному сейфу и поскрежетал ключом. Вынул сигнальную шашку. Ухмыльнулся. Травкин представил, как хрупкая красивая женщина стоит у окна, подняв сына на руки и смотрит в направлении его отделения. Ее волосы шоколадным бархатом спадают до лопаток и пахнуть ванилью. Пухлые губки в легкой полуулыбке. Открытый и наивный серо-голубой взгляд. Упрямо вздернутый нос с едва заметной россыпью веснушек. Ждет его. Они станут частью новогодней ночи. Женщин и детей нельзя заставлять ждать, особенно если это его…

«Стоп, лысый придурок!» — одернул себя он. Перед глазами стояла картина, как первая жена стояла у двери с глазами полными слез.

— Не делай, Травкин, больше никого несчастным. Не порти жизнь. Ты же не умеешь любить, чурбан