Ворон фыркнул.

– Не смейтесь, – осуждающе произнес доктор, – я видел много людей с подобными проблемами. Поверьте, это страшно.

– А я и не смеюсь, – заверил сталкер. – Возможно, я сейчас открою Америку, но в официальной медицине такого понятия, как микроинсульт, не существует. Есть единственный конкретный диагноз – инсульт, когда при остром нарушении мозгового кровообращения у человека за несколько часов или минут возникает неврологическая симптоматика: общемозговая либо очаговая.

– Я советую вам меньше сидеть за компьютером и читать справочники, молодой человек, – принялся вздыхать доктор. – Микроинсульт – это некроз мозговых тканей из-за тромба или резкого сужения мелкого сосуда. Нередко его путают с транзиторной ишемической атакой, когда ухудшается питание головного мозга. Атака всегда обратима и не доводит ткань мозга до некротических изменений. Она может длиться от нескольких минут до суток. При микроинсульте некротические изменения тканей минимальны, но они есть, а полной обратимости процесса нет, хотя после него пациент может вполне прилично компенсироваться и восстановиться. По сути, микроинсульт – это тот же инсульт, только поражающий мелкие сосуды головного мозга, поэтому нарушение малозаметно, и восстановление происходит быстро. Однако он чреват! В течение трех дней может наступить инсульт настоящий, серьезный и влекущий самые неблагоприятные последствия вплоть до фатальных!

– И это называется: не пугать? – Ворон вскинул бровь и развел руками.

– Я не поеду ни в какую больницу, – заявил Никита.

– Вы восстановились на редкость быстро, – заверил доктор. – Возможно, использовали какой-то артефакт. Исследования, которые вы пройдете, вполне возможно, позволят справиться с бичом нашего времени!

– То есть единственное, что вас привлекло, это возможность исследований? – заключил Ворон и посмотрел на Шувалова, тот вздохнул и, отвернувшись, принялся внимательно разглядывать стену.

– Благодарим, Генрих Леопольдович, дальше мы справимся сами, – наконец сказал он.

Никита, услышав подобный ответ, выдохнул с облегчением, хотя, по идее, должен был бы обеспокоиться собственным здоровьем.

– Погодите вы, – отмахнулся доктор от главы института и снова обратился к Никите: – Молодой человек, многие мои коллеги посчитали бы микроинсульт в таком возрасте нонсенсом, более того, он произошел во сне. Я очень вас прошу. Исследования займут всего месяц, в крайнем случае три.

Никита вздрогнул. Сказать «нет» ему всегда оказывалось нелегко, а когда еще и просили… он с надеждой посмотрел на Шувалова. Все же тот являлся здесь начальником. По крайней мере даже Ворон говорил с ним уважительно. Однако на помощь неожиданно пришел именно сталкер.

– Знаете, уважаемый, я более всего не терплю, когда людей пытаются уговорить стать подопытными кроликами, мотивируя это пользой для всего остального человечества. Бред это, – сказал он.

Доктор попытался спорить, но Ворон взглянул так, что отбил у него всякое желание возражать и даже просто говорить.

– В крови у каждого сталкера намешан уникальный коктейль, и я сейчас имею в виду не уродов вроде «темных» представителей нашего братства, давно ставших мемом и легендой. Я говорю о всех поголовно, – продолжил Ворон. – Человек, вошедший в Периметр, подвергается воздействию множества аномалий, артефактов, различному излучению Зоны, которое может приборами и не фиксироваться. У некоторых из нас изменяются состав крови, давление, температура тела, у других появляются положительные мутации. Главное и основное: сталкеров нельзя сравнивать с остальными людьми, мы – индивидуальны.

Доктор не ответил и снова обратился к Никите. Тот было напрягся, ожидая, что у него потребуют ответа, вернее, согласия, но этого не произошло.

– Онемение лица и конечностей; головокружение и внезапная интенсивная головная боль в лобной области, резкое повышение артериального давления, нарушение координации движений, проблемы при ходьбе или удержании равновесия, гиперчувствительность к яркому свету и громким звукам испытывали?

– Про скачок давления сообщили мне вы, – честно ответил Никита. – Остального… ничего не помню. Перед тем, как я заснул, – точно нет.

– Это еще ни о чем не говорит, вы спали. Человек, как правило, не запоминает пять минут, предшествующих сну, – заметил доктор. – Существуют дополнительные симптомы. Общая слабость, например. Чувство оглушенности, разбитости, сонливости?

– У меня, – признался Ворон. – Последнее точно имеется. Хроническое.

– Вот! – Доктор поднял руку с отогнутым вверх указательным пальцем и погрозил им потолку.

– Если не сплю по трое суток, на четвертые наступает именно состояние оглушенности и разбитости. А еще заторможенность ощущаю: хочу выругаться, а воспитание не позволяет, и совесть просыпается, хотя ее никто не будил, – договорил Ворон. – И маневрировать на машине удается с большим трудом. Когда я не спал неделю… так вышло, разучился сдавать назад, ориентируясь по боковым зеркалам. Потом, когда отоспался, эта способность вернулась.

Кажется, только упомянутое воспитание не позволило доктору сплюнуть прямо на пол.

– Возможно, но не обязательно, – с трудом сдерживая раздражение, проговорил он, – краткая потеря сознания, временное ухудшение зрения, проблемы с речью, затруднение в произношении и понимании речи. Было?

– Ничего такого, – ответил Никита.

– Сталкеры – они уникальные, – проворчал доктор. – У нас по вашей вине скоро все население страны таким будет. Вот у меня племянница ходила в ночной клуб, а там, сволочи, «мультиком» молодежь облучали. Так что же она теперь, одна из вас?

– Это вряд ли. – Ворон подошел к кровати и присел на корточки, глядя на доктора снизу вверх. Поза возымела действие, по крайней мере Никита ощутил, как из окружающего его пространства медленно начало уходить напряжение. Даже дышать стало легче. – «Мультик» абсолютно безопасен: и для сталкера, и для обычного человека. Абсолютно, – повторил он, видимо, на всякий случай. – С ним можно совершать любые операции. Например, использовать на стадионах и на дискотеке (если, конечно, организаторы не боятся проблем с законом, с некоторых пор власти ревностно относятся к использованию артефактов в общественных местах), носить с собой в виде талисмана, да хоть облизать – удастся микробы подхватить если только.

– Надеюсь, никому не придет в голову использовать артефакт вместо леденца, – заметил доктор. – Знаете, сколько всего можно подцепить, не помыв руки перед едой и схватив ими кусок хлеба?

– Не уверен, будто хочу устранять пробел в знаниях, – в шутливом ужасе округлил глаза Ворон. – А «мультик» сам не опасен. Только для ученых вроде вот этих деятелей является источником неприятностей. – Он кивнул в сторону Шувалова. – Разрядка у него сопровождается мощным электромагнитным импульсом. В радиусе двадцати-тридцати, а то и пятидесяти метров вся электроника отдаст концы: надолго, и не факт, что обратимо.