– Какой прорыв?!

– Трубу прорвало…

– Что за чушь ты несёшь, Николаевич?!

– Это я образно… такое впечатление, будто где-то там в параллельных измерениях лопнула труба с нечистотами.

– Очень смешно! Найди мне Платова!

– Он там. – Савкин ткнул кулаком в направлении на бассейн.

Дорохов бросился к собиравшейся перед оцеплением толпе специалистов, ошеломлённых происшествием.

Ведущий специалист ФИАН стоял без шапки возле палатки с аппаратурой и выглядывал что-то в стылом воздухе над струёй «нечистот» в бинокль.

Дорохов тронул его за плечо.

– Дионисий Порфирьевич, что происходит?!

Физик опустил бинокль, потёр ладонью покрасневшие уши. Подумал, достал из кармана куртки вязаную шапочку, натянул на голову.

– Трудно сказать… на мой взгляд, налицо какой-то пробой между бранами.

– Но он же и до этого существовал! Я имею в виду иномериану.

– Видимо, посланный туда вертолёт нарушил некое равновесие либо пробил тоннель дальше. Оттуда к нам и посыпалась эта дрянь.

– Шмели залетали и прежде…

– Одиночные, захваченные иномерианой случайно, а тут вон падают целые рои. – Платов снова поднёс к глазам овальную тубу бинокля. – Хорошо, что мороз снижает их активность и подвижность. Если бы не это обстоятельство, никакой репеллент не помог бы.

– Как нам справиться с этой атакой?

Платов поворочал окулярами бинокля, не отвечая, опустил пятнистый армейский «Пульсар», повернулся к генералу, подышал на пальцы рук.

– Боюсь, я не дам рекомендаций, решать придётся вам. Стрелковое оружие против шмелей неэффективно, равно как и гранатомёты, и зенитные комплексы, и лазеры. Лианы и прочий саксаул можно попытаться поджечь либо облить химией. Но если из дыры иномерианы по-прежнему будет сыпаться эта агрессивная флора…

– Может быть, огнемёты помогут?

– Не знаю. – Платов повёл плечом. – Проблему надо решать на другом уровне.

– Что вы имеете в виду?

– Нужен десант в иномериану. – Дионисий Порфирьевич помолчал. – С очень хорошим оружием объёмного взрыва.

Дорохов взял у собеседника бинокль, прижал окуляры к глазам.

Именно в этот момент из туманной дымки над бассейном в струе петлисто-колючих «метеоритов» показалась жуткая четырёхкрылая фигура апокалиптического зверя, рылом напоминающая крокодила, а туловищем – пернатого динозавра…

Максим с Редошкиным улетели, и Плащинин взял бразды правления отрядом в свои руки.

Отправили дрон на разведку.

Укрепили шалаши, очистили территорию лагеря от кустарника, наметили основные направления бегства при нападении воздушных сил противника, установили круглосуточное дежурство.

Сергей Макарович в этих мероприятиях не участвовал, организовав дежурство по кухне и присоединившись к учёным, изучавшим книгу, добытую в «музее будущего». Костя с Вероникой собрались пройтись по ближайшим «семейным владениям» Большого Леса, объединившимся в единую систему благодаря разветвлённой сети корней.

– Одни вы не пойдёте, – сказал Мерадзе, которому Максим доверил охрану «гражданских». – Я разберусь с нашими запасами в «вертушке», и через час пойдём вместе.

– Зачем ждать час? – заметил лейтенант Точилин из команды Плащинина, давно с интересом посматривающий на Веронику. – Могу и я пойти с вами, всё равно нам предстоит знакомиться с лесом и его жителями.

– Ладно, иди, – согласился Мерадзе. – Только далеко от лагеря не забредайте, мало ли кто встретится. Оружие возьмите.

– Сами разберёмся, – хмыкнул Точилин.

Мерадзе смерил лейтенанта взглядом.

Лейтенант спецназа ФСБ выглядел брутальным красавцем: рост метр девяносто, широкие плечи, симпатичное цыганское лицо, чёрные глаза, густые вьющиеся волосы, уложенные волной, – и портили его фотогеничную внешность только узкие губы, нередко изгибавшиеся в иронично-пренебрежительной полуулыбке. У парня явно было развито крутое самомнение.

– Далеко не отходите, – повторил Мерадзе, обращаясь уже к Веронике. – От лагеря не больше, чем на километр.

– Хорошо, Мир, – пообещала девушка. – Вас как зовут?

– Данил, – ответил Точилин.

– Идёмте, Данил. – Вероника взяла пластиковую десятилитровую канистру с удобной ручкой, недавно наполненную водой из Черноголовки, жестом позвала Костю, который застёгивал на поясе ремень с чехлом для ножа, посмотрела на Савельева. – Товарищ полковник, мы за грибами.

Сергей Макарович отодвинулся от сидящих рядком у шалаша Карапетяна и Новожилова, помахал рукой.

– Ждём, долго не задерживайтесь.

Точилин, до сих пор не снимавший свой боевой спецкостюм с пиксельным камуфляжем, пристроил за спиной автомат (Мерадзе посматривал на оружие с затаённой завистью, так как новый АСМ, которыми были вооружены федералы, являлся модернизированной версией бесшумного автомата «Вал» калибра 9 миллиметров, считался исключительно эффективным оружием, и недаром его называли «бесшумной смертью») и, ловя на себе взгляды спутников, картинно развернул плечи.

– Я готов.

Троица направилась к опушке леска, приютившего попаданцев.

Выбрались из леса напротив вертолёта, в кабинах которого возились все четверо лётчиков – с двух вертолётов – и майор Полевой.

– Ты куда собрался? – осведомился он у Точилина.

– Сопровождаю гражданских в качестве боевого охранения! – браво отчеканил лейтенант.

– Мы идём за грибами, – пояснила девушка.

– Ясно, дело нужное.

Костя осмотрелся, выбирая направление похода, ткнул рукой влево.

– Идём сюда.

Лавируя между лесными исполинами – «секвойями», многоствольными «тисами» и «баньянами», отстоявшими друг от друга на расстоянии примерно в тридцать-сорок метров (именно эти деревья и представляли собой «главный этнос» Большого Леса), грибники двинулись к соседнему леску, выросшему вокруг болотца, как и сотни других «семейств», заселивших бывшие воронки-раны, оставшиеся от бомбардировок территории противника воздушными армиями Демонов Войны.

Дошли до двухэтажной стены зарослей, образованных поясом «мангров» и кустарника наподобие земного орешника. За этим поясом поднимались деревья повыше – знакомые «сосны», «клёны» и «ели».

– Какие необычные формы, – указал Точилин на «мангры», чьи стволы были наклонены верхушками в сторону зарослей.

– Плантоиды, – сказал Костя.

– Что, простите?

– После сражений Демонов Войны вся эта территория была усеяна воронками, и Лес окружил их защитными посадками искусственных растений – плантоидов. Они выросли и стали мангровидными деревьями, а потом воронки, заполнившиеся водой, превратились в небольшие озёра и болотца, заросли травой, кустарником и обычным лесом в зависимости от особенностей почвы и попавшей в землю отравы. Поэтому каждый такой лесной мирок представляет собой симбиотический механизм, причём вполне самостоятельный, а вместе они формируют своеобразный социум.