– Тут должно быть освещение, – пробормотал притихший Редошкин.

В то же мгновение в глубине потолка, прорезанного верхним лучом пятиконечной звезды (такова была форма тоннеля), затлели золотистые паутинки, складываясь в иероглифическую вязь. Стал виден весь тоннель – метров на триста, прямой как стрела.

– Обалдеть! – хмыкнул Редошкин. – Нас слышат?

– Возможно, сработала какая-то автоматика.

– Жалко, у нас нет дрона. Пустили бы вперёд…

– Напрягись. – Максим тронул аппарат с места.

Летели медленно, прислушиваясь к глухой тишине подземелья, принюхиваясь к запахам: пахло ржавым железом и почему-то жжёной резиной.

Встретили глубокий карман в левой стене тоннеля, там, где сходились углом две боковые стороны луча пятиконечной звезды.

– Завернём? – предложил Редошкин.

Максим поколебался пару секунд, потом подвёл аэробайк ближе.

Спрыгнули на выпиравший тупым углом пол тоннеля, образованный пересечением стен нижних лучей пятиконечной звезды. Столб света вырвал из темноты пробитый в стенке «луча» треугольной формы проход, который вывел разведчиков в небольшое помещение уже прямоугольной формы, занятое решетчатой конструкцией с пятью лепестками, покрытыми сетью стеклянных на вид прожилок.

Кроме сооружения в центре помещения у стены стоял похожий на гроб длинный ящик глубокого чёрного цвета, высотой в метр. В сечении он имел форму трапеции с выпуклой верхней стороной, из-за которой и напоминал гроб.

– Крышка? – постучал Редошкин по выпуклой стороне стволом карабина.

– Похоже.

– Откроем? Тут и ручки есть.

Действительно, крышка имела две отблёскивающие металлом ручки в форме английской буквы «S». Максим мимолётно подумал, что приспособлены эти ручки не для человеческих рук.

– Не стоит.

– Да брось, командир, этому бункеру тыщи лет, здесь ни химия не сохранилась, даже если была, ни электроника. Не откроется – ломать не станем.

– А если рванёт?

– Не рванёт, зуб даю.

Максим взялся за одну «букву S».

– Берись. На счёт три: раз, два, три!

Оба рванули ручки вверх и откинули довольно тяжёлую, килограммов под тридцать, крышку.

– Пся крев! – вырвалось у Редошкина.

Внутри лежал человек.

Конечно, при более тщательном осмотре в теле лежащего нашлось много отличий от человеческого, но первое впечатление было – одетый в подобие рыцарских лат человек!

Его рост достигал не меньше двух метров, ширина в плечах – около метра, талия отсутствовала, так как в этом месте тело трупа расширялось, распадаясь на две доли, будто позвоночник существа состоял из двух веток.

Уложенные вдоль тела руки трупа напоминали щупальца, не имеющие локтевых суставов, а то, что у человека являлось ладонью, описать одним словом было невозможно. Пальцы этой с позволения сказать «ладони», количеством семь или восемь, расходились веером, образующим очертания буквы «S», и стало понятно, почему ручки на крышке гроба тоже имели такую же форму.

Ноги существа, охваченные слоем металлических чешуй, походили на паровозные тяги и одновременно на двойные берцовые кости человеческих ног, увенчанные граблевидными ступнями.

А вот голова существа, вросшая в плечи, была почти человеческой, хотя пропорции лица больше соответствовали морде быка со множеством неаппетитных «хитиновых» выступов и щелей.

– Хищник… – пробормотал Редошкин.

Максим понял лейтенанта: тот имел в виду облик фантастического существа, созданный воображением художников американского фильма «Хищник». Пришла мысль: всё, что может вообразить человек, имеет во Вселенной воплощение.

– Закрываем.

Опустили крышку, породив гулкий лязг.

– Такое впечатление, что его положили в гроб вчера, – сказал Редошкин. – Бальзамировали, что ли?

– А ведь это и есть хозяин Крепости, – задумчиво сказал Максим. – Не будут же владельцы хоронить у себя чужаков?

– Наверно.

– В таком случае этот тип – один из Демонов Войны.

Редошкин оглянулся на ящик, поскрёб макушку.

– Точно! Я не сообразил сразу. Кстати, он не похож на инопланетянина-торговца, труп которого мы нашли в чёрном лесу. На аэробайках летали другие уроды – помесь кенгуру с кузнечиками.

Максим не стал возражать, он думал о том же.

Уселись на мотоцикл, направили луч фонаря в тоннель, уходящий, казалось, в бесконечность.

Максим увеличил скорость, повинуясь нетерпению и не желая застрять в начале пути на долгое время.

Тоннель по-прежнему тянулся стрелой вперёд, в невероятные дали, но уже через сотню метров впереди вдруг появился быстро приближавшийся световой луч, за ним – мчавшийся навстречу точно такой же воздушный мотоцикл, и майор едва успел затормозить перед столкновением, обнаружив, что тоннель впереди перегорожен зеркальной плитой!

Редошкин выругался.

– Вот собаки бешеные! Устроили аттракцион! Так же и полысеть недолго!

Максим слез с аппарата, с любопытством осмотрел препятствие, и в самом деле представлявшее собой идеальной чистоты зеркало.

– Всё-таки хозяева Крепости оставили защиту.

Он потрогал пальцем плиту, почуяв холод металла.

Редошкин тоже приложил к зеркалу ладонь.

– Стекло? Или композит?

– Скорее сталь.

– Хорошо отполирована. У меня осталась граната, рванём?

– Вряд ли такую плиту можно пробить гранатой.

– А «теннисным мячиком»?

– Жаль тратить без особой нужды.

– Давай попробуем бронебойным. – Редошкин взвесил в руке карабин.

– Сначала попробуем найти запорный механизм.

Максим приблизил лицо к зеркальной плите: показалось, что за ней что-то движется, – и в тот же момент плиту прочертили пять прямых линий – по числу углов коридора, сложились в пятиконечную звезду, и дольки этой звезды плавно разошлись в стороны, исчезая в стенах и открывая проход.

Напротив, буквально в трёх метрах, стоял человек в камуфляжном спецкостюме типа «хамелеон», но без шлема, и держал направленный навстречу гостям ствол карабина.

Редошкин, проявляя недюжинную реакцию, вскинул свой карабин.

Максим пригнул ствол к полу.

– Спокойно, Жора!

– Лопни мои глаза! – хрипло проговорил лейтенант. – Софа?! Живой!

– Он, – заулыбался Иосиф Матевосян, лейтенант из группы Максима, компьютерщик, электронщик, технарь и «хакер на все руки», как он сам себя называл.