куклой, различать оттенки вкусов? Или причина в памяти моей души? Как фантомная боль, она и то дело напоминала о том, что совсем недавно я тоже была живым человеком, дышала, чувствовала!

А кукольное тело… каким-то образом под неё подстраивалось.

— Теперь ложись, — указал на постель Лэндон. — И засыпай, Элинайя. Ничего не бойся, я рядом.

Чего я должна бояться?..

Я думала, что не смогу опять уснуть, тем более в присутствии мужчины, но сон пришёл точно сам собой. Может, глава магистрата дал мне снотворное? Удобно устроившись на широкой постели, я, как в детстве, подложила сложенные ладони под щёку, закрыла глаза и ощутила, как меня накрыли одеялом.

Мне снился мой родной мир. Старый бабушкин дом, усыпанные ягодами кусты смородины, яркие пятна цветов в палисаднике. Целая тарелка свежевыпеченных блинчиков на завтрак — с вареньем и со сметаной. Я скучала. Я безумно по всему этому скучала. Но понимала, что уже ничего нельзя вернуть. Даже если бы я выжила в той аварии, даже если бы осталась там, осталась самой собой, всё равно это лишь воспоминания.

Когда проснулась, на ресницах были слёзы, а Гай Лэндон лежал рядом со мной на кровати и смотрел на меня очень странным взглядом.

Глава 14

Гай Лэндон

Элинайя снова удивила его. В который уже раз? Наверное, пора было уже перестать считать. Удивила своим искренним интересом к книгам, которые глава магистрата ей принёс. Глядя на её лицо, осветившееся улыбкой, он не верил в то, что перед ним кукла. Слишком живые реакции, совершенно человеческий взгляд ясных красивых глаз. Или Тэренс Гримс виртуоз своего дела, добившийся невероятных успехов, или… происходит что-то очень странное.

А если ещё вспомнить про её ночной сон…

Когда стемнело и пора было ложиться, Гай сделал всё так, как запланировал. Разделил принесённое с работы средство между собой и Элинайей. И он мог бы поклясться, что, выпив горьковатую на вкус жидкость, она поморщилась!

Так куклы теперь и вкусы различают?..

Заснула Элинайя почти сразу. Как-то по детски умостив голову на руке, закрыла глаза и тихонько засопела. Может, притворялась? Кто знает, на что способна хитрая нечисть? Но Лэндон лёг рядом, зажмурился и… провалился в чужой сон.

Он как-то сразу понял, что мир, который видела во сне его живая кукла, совсем другой. Похожие растения, земля и небеса, но очень уж много неуловимых отличий. Хотя бы странная железнокрылая птица, которая, оставляя за собой тонкий белый след, пролетела в небе над головой маленькой девочки, запрокинувшей голову и издавшей громкий восторженный возглас.

Да, в этом сне была девочка, совсем ребёнок, и пусть она выглядела совсем иначе, Гай догадался, что именно ею видела себя спящая Элинайя. Вот этой малышкой, которая ловила в ладони светлячков, пачкаясь, ела с куста крупные тёмные ягоды и наворачивала круглые лепёшки из теста, которые обмакивала во что-то белое. Это было словно… воспоминание? Из какой-то другой жизни, другого мира. Но определённо не того, откуда призывают нечисть. Да суккубы и все прочие порождения тьмы и детьми-то не бывают. У них нет материальных тел, в чистом виде они представляют собой лишь чёрный сгусток энергии, которая и оживляет созданных при помощи магии живых игрушек.

Нет, воспоминания, которые он подглядел в чужом сне, никак не могли принадлежать нечисти. Такое попросту невозможно. Но чем тогда всё это объяснить?

Лэндон проснулся немного раньше, а, когда Элинайя тоже открыла глаза, её лицо было влажным от слёз. Она не только спала и видела сны, но и плакала? Безумие какое-то!

— Эли…

— Милорд, я… Простите! — всхлипнув, она вдруг потянулась к нему, и ему не оставалось ничего другого, кроме как обнять её, крепко прижать к себе, зарываясь пальцами в растрепавшиеся после сна светлые волосы. — Почему это так больно?! — пробормотала кукла, утыкаясь горячей щекой в его плечо.

Чувства, которые настигли его в эти моменты нечаянной близости, оказались совсем другими. В них не было той страсти, которую Гай испытал к Элинайе ещё недавно. Сейчас ей на смену пришла нежность, хрупкая, щемящая душу, и он желал лишь одного — чтобы прижимавшаяся к нему девушка наконец-то перестала так отчаянно лить слёзы, оплакивая что-то близкое и любимое, но утраченное навсегда.

Когда открылась дверь и раздался громкий цокот каблуков, а за этими звуками последовал голос, который, как Лэндон был уверен, он больше никогда в жизни не услышит, ему сперва показалось, что это тоже сон. Только дурной и насмешливый. Но нет, всё происходило на самом деле.

— Как мило! — издевательски похлопав в ладоши, проговорила его бывшая невеста. — Гай Лэндон, глава магистрата, и вправду завёл себе живую игрушку и уложил её в свою постель! Да и какую игрушку — похожую на меня! А я-то сначала не поверила! Если ты так скучаешь, мог бы просто позвать, и я бы к тебе вернулась!

— Присцилла? — уставился на неё Гай. — Что ты здесь делаешь? Почему не со своим новым женихом… или уже мужем?

— Я в беде! — воскликнула она, скривив лицо. Видимо, тоже собиралась заплакать, но передумала, чтобы не стереть слезами краску. — Он предал меня, обманул, подставил! Свалил на меня все свои долги и сбежал! Теперь за мной по пятам идут кредиторы, а они настоящие головорезы!

— А от меня-то ты чего хочешь? — спросил он устало. Элинайя тем временем отстранилась от него и натянула на голову одеяло, пряча лицо от взгляда незваной гостьи. — Денег, чтобы выплатить долги человека, ради которого ты меня бросила?

— Разве не ты отвечаешь за безопасность горожан? Что скажешь, если меня убьют, а моё бездыханное тело выбросят в море? Гай, дорогой, милый, пожалуйста, разреши мне пожить у тебя! Совсем недолго! Только до возвращения родителей из путешествия! Они помогут мне разобраться с этим негодяем, если ты не хочешь, но хотя бы сейчас не выставляй меня на улицу! Я даже билет на корабль купить не могу, меня повсюду караулят эти преступники!

— Я могу приставить к тебе охрану.

— Нет-нет, не стоит! Твои люди и без того очень заняты тем, что происходит в городе! Зачем им сопровождать ещё и меня? Зато в твоём доме я буду в безопасности! Могу даже притворяться твоей куклой, а её ты на это время можешь убрать в какую-нибудь кладовку! Оригинал ведь лучше! Вспомни наши счастливые времена и хотя бы ради них не прогоняй меня прочь!

Присцилла дес Крисбет упрашивала его, ломая руки, и, глядя на этот спектакль, Лэндон вдруг подумал, что поведение и реакции