– Совершенно верно! – энергично закивал Доминик. – Но вы,откуда вы о ней можете знать?

«Сказать им, что я нашла? – размышляла Алёна. – Сказать илинет? А вдруг потребуют отдать? Заявят, мол, раритет, национальное достояние… Ужточно раритет, букинисты озолотили бы меня, вздумай я это продать… Но я нашла«клад» в доме Брюнов. Он не мой. Взять – значит украсть. Не воровала отродясь,поздно начинать. Отдам Морису, пусть сообщит хозяевам. Но пока Морис неприехал, дочитаю и сниму копию. Перепишу, во-первых, а во-вторых, пересниму. Намобильный пересниму, хотя бы фрагментарно, а дома перекачаю в компьютер. Тоесть у меня будет две копии, рукописная и фото. Эх, увезти бы с собой… Нет,нельзя. Если засекут на таможне – все, кранты. И кроме того, просто нехорошо.Национальное достояние, историческая реликвия, то-се… Черт меня вообще за языктянул. Надо как-то отовраться. Надо переключить их внимание…»

И она ляпнула первое, что взбрело в голову:

– Не помню, откуда знаю. Читала где-то, в каком-то журнале.Ах, неважно. В конце концов, я же не сорвала ту несчастную поганку, так о чембеспокоиться?! Вы мне лучше скажите, господа, есть ли в Муляне или в окрестныхдеревнях люди по фамилии Жерарди?

– Никогда не слышал, – покачал головой Доминик, и очки егозамкнуто блеснули.

Манфред тоже покачал головой, но ничего не ответил.

– Как вы сказали? – подсел к Алёне Жоффрей. – Жерарди? Могувам совершенно точно сказать, что в наших краях нет людей с такой фамилией.

– Говорю же я, и я не слышал, – подхватил Доминик, ноЖоффрей перебил его:

– Не в том дело, слышал я или не слышал. Определенно знаю:никого с такой фамилией у нас нет. Но как странно, что…

– А откуда ты знаешь, что нет? – бесцеремонно перебилМанфред. – Проверял, что ли?

– Да нет, не проверял, – пожал плечами Жоффрей. – Я непроверял, но был тут двадцать два года назад один человек… вот он и в самомделе проверял.

И тут произошла очень интересная вещь. Манфред и Доминикрезко вскинули глаза (Доминик – очки) на Жоффрея, потом повернулись друг кдругу и неприметно покачали головами. А потом лица их стали прежними и выражалитеперь лишь мимолетный вежливый интерес к досужей болтовне.

Это что-то значило! Но спросить было, конечно, неудобно, иАлёна спрашивать ничего не стала, а только пробормотала, обращаясь к Жоффрею:

– Двадцать два года назад? И вы запомнили?

«Двадцать два года тому назад мне было двадцать один год, –подумала Алёна мечтательно. – А я практически ничего из того времени не помню,кроме ветра в своей голове. Счастливого, солнечного ветра. А события… ну, развечто самые важные, судьбоносные. Замуж я тогда в первый раз вышла, но такаяерунда получилась, что ее и помнить не стоит. А еще что…»

Она напряглась было, пытаясь припомнить, чем былапримечательна ее жизнь двадцать два года назад, но тут мысли Алёны прервалголос Жоффрея:

– Конечно, я не запомнил бы фамилии человека, который темисведениями интересовался, но его фамилия была Жерар. Очень похоже, верно? Жерар– Жерарди. Вот я и запомнил. Того человека звали Патрик Жерар.

– Это был ваш друг? – спросила Алёна, просто чтобы что-нибудьспросить.

Жоффрей покачал головой:

– Нет. Просто знакомый. Вернее, постоялец. В те годы мы сженой задумали было открыть в Муляне небольшой отель, совсем небольшой, всегона пять номеров, и Патрик Жерар стал в нем первым и единственным посетителем.

– А почему вы закрыли отель? – спросила Алёна, снова лишь бычто-то спросить, но даже рот раскрыла, услышав ответ.

– Потому что наш первый и единственный постоялец умер приневыясненных обстоятельствах. – Жоффрей невесело усмехнулся. – Было следствие,было много шуму. Все случившееся нас так поразило, что Жанин даже заболела. Имы решили, что отельный бизнес – не то, чем мы должны заниматься. Кстати,правильно решили. Закрылся не только наш отель, но и все магазины в Муляне, ималенькое бистро около мэрии… Держать такие маленькие предприятия невыгодно,знаете ли.

– К сожалению, – виноватым голосом сказала Алёна, – я ровноничего не понимаю в подобных делах, а уж в отельном-то бизнесе… – Она махнуларукой. – А скажите, почему мсье Патрик Жерар интересовался семьей Жерарди? Онибыли его родственники? Фамилии очень похоже звучат.

– Представляете, я его тогда о том же самом спросил, –усмехнулся Жоффрей. – Но он сказал, что созвучие фамилий – случайноесовпадение. Он был историк и Жерарди искал потому, что интересовался историейих семьи и разыскивал всех могущих остаться потомков или родственников.

– Интересно, почему именно эта семья его так заинтересовала?– проговорила Алёна с самым безразличным видом. Якобы ей-то самой совершенноничего не интересно. Что было не так, абсолютно не так!

– Не знаю, – пожал плечами Жоффрей. – Патрик погиб и ничегоне успел мне рассказать.

Любопытно… Алёна задумалась… Сейчас Жоффрей сказал: «Патрикпогиб». Но некоторое время назад он сообщил, что первый и единственныйпостоялец его отеля умер при невыясненных обстоятельствах. Так все же погибПатрик или умер?

– А как он погиб? – не сдержала любопытства Алёна.

– Ну, он ездил по округе на велосипеде. Автомобиля у него небыло, да и он говорил, что вообще любит велосипед. Говорил, что с удовольствиемпросто бегал бы по нашим местам – ему очень нравились окрестности Муляна, всенаши близлежащие деревни. И в Нуайер он частенько наведывался. Но это долго,сами знаете, – бегать, велосипед более мобилен и быстроходен. И вот как-тоутром он уехал во Френ – знаете деревню по пути в Тоннер? – и пропал. А спустянеделю лесник случайно нашел на поляне в лесу его велосипед. А рядом лежалПатрик. Мертвый, конечно. Получалось, он заехал по тропке на поляну и внезапноумер. Никаких следов ударов на его теле или на голове не было. Он даже свелосипеда не падал – тот стоял прислоненный к дереву. И отравы никакой вжелудке не нашли. Получается, у него внезапно остановилось сердце, вот и все.Бывает, конечно, такое…

– Остановилось сердце? – изумленно уставилась на него Алёна.И ей вдруг показалось, что у нее самой что-то неладное сделалось с сердцем –оно так затрепыхалось, что пришлось прижать его ладонью, ибо черно-белаяобтягушечка Алёны не была приспособлена к тому, чтобы выдерживать подобныенагрузки.

Остановилось сердце… После того что Алёна читала всю ночь,на эти слова она отреагировала самым невероятным образом!