– Приказывайте, – сказал Сварог.

Графиня выпорхнула за дверь. Протектор поклонился Сварогу истепенно вышел следом. Избегая встречаться взглядом с Марой, Сварог потянулся кневесомой рюмке, но, испугавшись, что она разлетится в руке, подхватил бутылкуи с давней сноровкой сделал добрый глоток прямо из горлышка. В голове молниямивспыхивали лихие, фантастические планы – вот он с помощью уличного фонаря иместного аналога азбуки Морзе сообщает Гаудину о случившемся, вот он врываетсяв тронный зал и кричит королю: «Да ты присмотрись получше, кого пригрел нагруди!» Потом он взял себя в руки и скрупулезно перебрал в памяти все, чему егонаучили, вернее, запихнули в голову это умение готовеньким.

Его обучили, как с помощью «третьего глаза» увидеть завнешним обликом подлинную сущность, присутствие черной магии и нечистой силы,буде таковое имеет место. Обучили отводить глаза окружающим, так что темказалось, будто Сварог стал невидимым или преспокойно уходит. Обучили лечитьналожением рук раны от любого здешнего оружия – и даже смертельные, еслиприступить немедленно и у пациента не задет мозг. Обучили безошибочнораспознавать, когда человек говорит правду, а когда лжет. Мгновенно освоитьобращение с любым механическим агрегатом («А вдруг понадобится удирать отпогони на паровозе или, берем более прозаичный случай, чинить корабельнуюпаровую машину?» – сказал Брагерт. Гаудин сначала скептически покрутил головой,но, подумав, согласился). Чуять опасность – правда, представала она не в конкретномобразе, а в неосязаемом виде грубо, остро входившего в сознание предчувствиябеды. Неузнаваемо изменять свой облик и облик других – с помощью весьманехитрой магии словно бы надевать маску (правда, следовало сторониться зеркал,беспощадно отражавших истинное лицо).

Вот вместе и взятые по отдельности, эти хитрости ипремудрости могли принести немалую пользу. При других обстоятельствах. Сейчасон был бессилен. Никто не предвидел, что ему понадобится умение отыскать вогромном городе надежно спрятавшегося человека…

Посмотрел на Мару, искренне надеясь, что не выглядит оченьуж беспомощно. Она ответила спокойным взглядом, чуть пожала плечами с бравымвидом. Подавив мгновенно схлынувшую вспышку раздражения, Сварог спросил:

– Тебе приходилось когда-нибудь терпеть поражение?

– Ни разу, – улыбнулась она. – Впереди менявсе разбегалось, а позади меня все рыдало…

– А, ну да. Головой-то тебе работать не приходилось…

– Это твоя задача, – спокойно ответила девчонка, иСварог мысленно признал ее правоту. – Ну что тут беспокоиться? Мы непотерпели еще поражения, потому что и не начинали работать.

Выйдя на крыльцо, Сварог поманил в сторонку того, самогозадиристого и потрепанного прихлебателя:

– Ну, что там обнаружилось?

– Это был человек адмирала Амонда, ваша милость. Мы еговынудили назвать имя и место службы – не драться же с неизвестным… Служил вканцелярии Синей Эскадры.

«Ничего не понимаю, – подумал Сварог. –Получается, этот опальный адмирал знал заранее о прибытии новых участниковигры?!»

– Лишнего не сболтнет? – спросил он.

– Уже не сболтнет, – ухмыльнулся дворянин. –Мы ж его проткнули. С соблюдением всех традиций. Вызывали все по очереди, и натретьем дуэлянте, то бишь на мне, везение его кончилось. Полиция его ужеувезла. Не будет никаких хлопот, все чисто. Благородному Доверу этот скотпропорол бок, хоть и неопасно для жизни, да неприятно…

– Ладно, черт с ним, – сказал Сварог. – Вотвам на поправление нервов и лекаря для благородного Довера… Подождите… Вот что…

Сварогу пришло в голову – что может себе позволить опальныйадмирал Амонд, то может и барон Готар. Почему бы этим не воспользоваться?

– Вы неплохо управились с тем молодцом, лаур. И у меняк вам имеется еще одна взаимовыгодная просьба… – Он взял графининогоприхлебателя под ручку и прошелся с ним туда-сюда по двору, что-то при этомобъясняя. После чего новый порученец барона Готара направился в сторону ворот спосерьезневшим лицом, лицом человека, облеченного высоким доверием, а сам баронодернул пышный камзол, поправил шляпу, пробормотал:

– Надев широкий бадагар, шпионы едут на бульвар…

И сел в коляску рядом с графиней. Мара в новом платье чинновыпрямилась на переднем сиденье. Человек шесть прихлебателей верхами двинулисьследом в качестве почетного эскорта. Черная закрытая карета протектора,запряженная четверкой, развернулась и умчалась в противоположную сторону.

– Что собой представляет этот ваш барон? – спросилСварог.

– Неужели вы к нему не применили… должное искусство?

– Применил. Во-первых, он мне не врал, а во-вторых, и всамом деле обладает кое-какими магическими способностями, очень слабыми,правда. Но меня и ваше мнение интересует. Есть вещи, которые и с помощью магиисразу не откроешь…

– Человек, сумевший тридцать лет продержаться на поступротектора. Этим кое-что сказано, не правда ли? Лет десять работает на милордаГаудина. При известных обстоятельствах барон Гинкер, не сомневаюсь, способенпродать даже вас. Но для этого еще должен отыскаться покупатель, которому васможно продать безнаказанно, а такого покупателя я в окружающей реальностичто-то пока не вижу… – фыркнула графиня. – Рассказать вам, как онпридумал себе порок? В Равене есть роскошный особнячок, тихий притон длявеликосветских педиков. Так вот, милейший барон демонстративно оказывает емупокровительство и бывает там что ни день. На самом деле он вовсе не педик и,вместо того чтобы предаваться срамным грехам, встречается там со своимишпиками. Зато все враги свято верят, что отыскали его уязвимое место – о чем нераз наушничали королю. Но его величество, знающий истинное положение дел, лишьпосмеивается в усы… А настоящий грешок барона где-то укрыт. И никто не знает,какой. Но что-то есть, я уверена, и милорд Гаудин со мной соглашается, правда,даже ему не удалось отыскать следов…

– Понятно.

– И еще, – сказала графиня. – Онбезоговорочно поставил на Делию, так что вывернется вон из кожи, чтобы ееотыскать, а еще лучше – оказаться ее единственным спасителем…

Какое-то время они ехали молча, и Сварог с простительнымпровинциалу любопытством созерцал уличную толчею.

– Графиня, что же вы их не приоденете? – спросилон, кивнув на гордо восседавших в седлах потертых вассалов.

– Все равно пропьют и проиграют, мерзавцы, как их ниодевай, – безмятежно сказала графиня. – Что поделать – младшие сыновьядворян моего графства, приходится кормить-поить согласно древним традициям…Граф Леверлин даже как-то написал эпиграмму на того вон усатого, была дуэль…

– Вы знаете Леверлина?! – оживился Сварог.

– Ну естественно! Как я могу не знать члена стольстаринной фамилии? Он часто бывает при дворе. А вот его отец – сущий затворник.Чудак и патриархальный оригинал. Не принимает дам, одетых по последней моде,помешан на традициях. У него в столице есть загородный дом – куда мне, как имногим, дорога закрыта. Вообразите, его супруга и дочки до сих пор носят платьястарого фасона, бедняжки! Но Леверлин-младший… – Она мечтательноприщурилась – Это моя головная боль и беда. Его невозможно пленить, понимаете?Проведя со мной безумную ночь, он преспокойнейшим образом исчезает на месяц.Поэт, что вы хотите… Я не могу сердиться на поэтов. – Она продекламироваланараспев: