В общем-то азы аутотренинга. Полностью отрешиться от сущего.Это удалось без усилий, благо в доме стояла гробовая тишина. Представить себеодну-единственную точку, кроме которой ничего в мироздании более не существует.Начать с этой точки и вывести, построить из нее требуемый образ. Сварогпредставил себе перегородку. С одной стороны – его собственное сознание, сдругой – память человека по имени Ирви-Лонг. В перегородке просверлена дырка.Сквозь эту дырку, как дым, просачивается вложенное однажды в эту память знаниео том, как сделать себя невидимым. И это знание делает тебя невидимым. Делаетневидимым…

Опять не сработало. Ну что ж…

Однако с выводами Сварог явно поторопился. Как раз такисработало! Потому что руки, на которые он смотрел, вдруг стали тускнеть,меркнуть. И вот он уже сквозь них видит собственные колени, а вот уже сквозьколени видит пол. К подобному зрелищу привыкнуть нелегко, если вообще возможно.Сердечко невольно начинает колотиться сильнее. И как бы ты ни был крепокнервами, а закрадывается тревога – ну как не сумеешь вернуть себе видимость,так и останешься черт-те чем, недочеловеком.

Ладно, теперь попытаемся вернуться. Он представил себя напленке кинофильма и прокрутил ленту обратно. Сработало! В общем, впору былоударить себя кулаком в грудь и выдать: «Ай да Сварог, ай да сукин сын!»

Для закрепления, так сказать, навыка Сварог попробовал еще.Как сплошь и рядом бывает, трудно только в первый раз, а дальше идет как помазаному. Ну, может не как по мазаному, но все же сделать себя невидимымвторично получилось легче и быстрее.

Что интересно: вместе с плотью становилась невидимой иодежда, что не могло не радовать. Интересно, а прочие вещи? Из невидимогокармана он достал невидимый фотоаппарат. Ну-ка… Положил его на ковер, отпихнулот себя ногой. И вот ведь фокус – оказавшись от Сварога на отдалении в парууардов, фотоаппарат стал стремительно проявляться, словно его быстро-быстрорисовали на стекле, обретать плотность, вес, материальность. В общем, не биномНьютона.

Итак, с невидимостью разобрались. Не самое последнее умение,если подумать… Итак, пока нет никакого резона покидать жилище Чофо-Агайра.Следует беречь, блин, свой образ частного детектива от проблем. Этот образ ещепонадобится какое-то время. И, может быть, даже на довольно внушительный срок.Посему не стоило обзаводиться столь влиятельным недругом как господинЧофо-Агайр, поскольку он, как Сварог вывел из недолгого с ним общения, отнюдьне принадлежал к людям, верящим в людскую порядочность, а также другим людям наслово. Подобного сорта люди вообще никому не верят, включая, возможно, и самихсебя, и совершенно не исключено, что Чофо-Агайр посадил возле дома верногослугу или еще одного частного детектива, поставив тому одну-единственнуюзадачу: зафиксировать время ухода невысокого полного человека в мятом костюме.Можно, конечно, проскочить невидимкой, но вдруг наблюдатель догадается попригибающейся траве или по следам на песке дорожки…

Ага! А там у нас происходят какие-то подвижки. Подобравфотоаппарат, Сварог прислушался. Звенел колокольчик. Дверной? Похоже. Потомпростучали быстрые шаги, раздались голоса. Женский и мужской.

Это что ж выходит? Выходит, прав старый муж, ревнивый муж?..Голоса приближались и теперь доносились уже из холла. Чтобы разобрать, о чемони там воркуют, надо было надеть на себя невидимость и подойти к приоткрытойдвери. Стукнула дверь, и голоса стихли. Жена господина Чофо-Агайра и ее… г-хм…гость зашли либо в женскую половину, либо в спальню. Дилемма, господа! К лицули графу, лару, барону и тэ дэ подслушивать у замочной скважины, аки охочему добарских тайн слуге? А с другой стороны, частному детективу, зарабатывающему нажизнь именно вот такими…

Оглушительный рык!

Сварога аж подбросило на стуле, рука привычно метнулась кпоясу, за которым всегда находила теплую, нагретую животом рукоять шаура. Шауране было. Черт возьми, зато револьвер в кармане!

Едва он успел вытянуть оружие, как опять повторился тот жезвук – могучий рев, переходящий в крик, похожий на обезьяний. За ним последовалглухой удар в стену, от которого в кабинете задребезжали даже стеклянныеподвески настольного абажура. И тогда по нервам ударил, пройдя сквозь всеперегородки, вопль настолько пронзительный, что совершенно невозможно былопонять, человеческий ли. Ударил – и оборвался, словно кричащему с размахузаткнули рот.

Раскудрить твою! Что ж это у них за любовь такая!..

На сей раз у Сварога не сразу получилось сделать себяневидимкой. Наверное, помешал нервный взвод – не настолько он еще мастеровит вновой для него магии, чтобы колдовать, не обращая внимания ни на что. Но совторой попытки он все же управился с задачей.

Человек-невидимка по имени Сварог рывком распахнул дверь,выскочил в холл, держа револьвер наизготовку. А в холле глаза слепит отпозолоты, все стены в картинах, чей-то мраморный бюст на подставке, зеркало взолоченой раме от пола до потолка, стулья и кресла из дерева красноватогоотлива, все, от ножек до спинок, резные.

За какой из дверей скрылась парочка, Сварог не знал.Распахнул ближайшую дверь и попал куда надо.

То есть наоборот: совсем не надо было ему туда попадать.Попал он крайне неудачно. Именно что – попал.

Женская комната: диванчики, пуфики, розовые занавесочки наокнах, шкаф во всю стену, небольшой, для чаепитий предназначенный столик нагнутых ножках, аж три зеркала разной величины и формы. Оба полюбовничканаходились здесь. И жена господина Чофо-Агайра, и ее гость мужеского полу.Полюбовничка? Да ничего подобного! Оба одеты. Секунду назад сидели за столиком,пили что-то из маленьких чашек, мирно беседовали. За этим занятием их и застало…

Оба были мертвы. Хотя «мертвы» – слишком уж нейтральноеслово. Жена Чофо-Агайра лежала на спине… И от шеи до живота ее тело былораспорото. Даже не подходя и не вглядываясь пристально, Сварог мог сказать, чторана глубокая. Глубочайшая, до самого позвоночника. Неизвестно, какпредшественник, который специализировался на слежке за неверными супругами, ауж Сварог повидал всякие раны и кое-что в них понимал. Такую рану могли нанестибритвенно-острым клинком или же… длинным и не менее острым когтем. Под женщинойрасплылась, увеличиваясь на глазах лужа темной крови.

А ее гость был обезглавлен. Как саблей голову снесли. Телозавалилось под столик, голова откатилась к порогу и пялилась на Сварогавытаращенными пустыми глазами. На лице застыло выражение полного, запредельногоужаса.

Твою мать, надо ж было так влипнуть… Сварог прошелсявзглядом по обоям, забрызганным кровью. Возле окна на бежевых с синимицветочками обоях темнели в обрамлении рваной бумаги пять параллельных полос, похожихна следы, оставленные когтями. Сварог отступил на шаг, чтобы не вляпаться врастекающуюся кровь. Мозг работал с лихорадочной быстротой.

Куда делся убийца? Не исключено, что он где-то здесь. Сварогпочувствовал, как его мышцы напряглись, подчиняясь рефлексу. Мышцы, кстати, несамые дряблые, но рассчитывать на крепость рук и ног не следует. Станешьдействовать, как привык, а руки и ноги тебя подведут. Скорее уж, если на что-тои уповать, то на невидимость. Невидимость даст бесспорное преимущество перед убийцей,если он, допустим, выскочит из шкафа или выкатится из-под кровати…