– И ты у него Слово не выведал?

– Не до того было. Что же ты думаешь, стал бы я мальчишкупытать?

– А то нет?

– На корабле, среди толпы? А стражники – идиоты, думаешь?Зачем честному вору мальчика мучить? Что выведывать?

– Ладно, тебе виднее…

Я рассказал про побег. Даже вспомнил, как дикарь-кузнецдушегуба Славко отделал.

Нико хихикнул. Он очень любил такие вот истории – прочестных и наивных остолопов.

Когда я сказал про ухоронку с железом, Нико заинтересовалсяеще больше. Виду, впрочем, не подал. Лишь будто ненароком задал пару вопросов,выведывая место, но я от них ушел. Нико крякнул, полез в стол, вытащил карту.

Надо же!

Печальные Острова. Да как точно – каждый дом виден!

– Откуда? – завороженно спросил я, пожирая взглядом «своивладения». Если бы я раньше ее видел – насколько легче было бы уходить!

– От Стражи… откуда еще?

Я пощупал карту. Новенькая. Не похоже, что давно сделана. И…

Линия тянется от порта, красными чернилами нарисованная. Икрестик перед площадью – в том месте, где бунт начался.

– Колись.

– Стража ко мне приходила, – неохотно сказал Нико. –Допрашивали. Про тебя.

Я вздрогнул. Нет, это что же… не так часто я в вольномгороде бываю, чтобы искать меня тут!

– Дали карту, велели указать, куда ты побежал.

– Откуда тебе знать?

– Так и ответил. А он – укажи, что думаешь, ты Ильмаразнаешь…

– Кто он?

Нико вздохнул. Но запираться было глупо, и он ответил:

– Офицер Стражи. Чин не знаю, формы он не носил. По выправке– высокородный. Здоровый мужик, ты рядом с ним – сопляк. Вроде из немцев, поакценту, но точно не скажу, говорили по-романски. Назвался Арнольдом. Я такпонял, он сейчас именно тобой занимается.

Вот незадача. Значит, в каждом городе стража на мою поимкуофицера отрядила? Это плохо, совсем плохо.

– Показывай, где ухоронка, – велел Нико.

– А еще что тебе показать? Сплясать тарантеллу или штаныприспустить?

– Да что тебе толку с того железа? – визгливо спросил Нико.– Укажи – я тебе двадцать марок плачу!

Я прикинул.

– Сто. Сто стальных. Там железа на тысячу будет, даже есличерез самых жадных перекупщиков сбрасывать!

– Его еще достать надо. Тридцать.

– Сто.

– Пятьдесят, больше не торгуюсь.

Подумав, я решил, что предложение честное. Мне сейчас деньгиох как нужны, а достать железо с Островов – и впрямь нелегкое дело.

– По рукам.

Склонившись над картой, я поискал ориентиры.

– Вот. Этот большой дом. Он порушен немного, но второй этажчастично стоит. Там кабинет купеческий, пустой. В полу люк. Это перваяухоронка, в ней еще люк…

– Ясно.

Отмечать ничего Нико не стал, глянул цепко, сложил карту, даи спрятал обратно в стол. Из всего выгоду выжмет, собачий сын.

– Слушаю дальше, Ильмар…

– Деньги.

Нико с оскорбленным видом полез в карман. Из расшитогобисером кошеля достал новенькие монеты в десять марок. Бросил пять на стол.

Что-то больно легко расплатился.

Больше он меня не перебивал. Лишь покачал головой, когда ярассказал про схватку со стражниками, посмеялся, когда я описал поединок сголой летуньей, поцокал сочувственно языком, выслушав историю о полете.

Не стал я об одном рассказывать – как мы с Ночной Ведьмойлюбовью занялись. И не потому, что не хотелось сплетничать, – почему бы и непохвастаться тем, что аристократку имел? Только глупо все это выглядело. Словноне я ее взял, а девушка надо мной снасильничала.

– А потом… дело обычное. Стащил одежду поприличнее. Добралсядо Байона, слиток железный продал, дальше уже с комфортом ехал.

– Покажи кинжал, – попросил Нико.

Я достал подаренное оружие. Старик его схватил, осмотрел,чуть ли не обнюхал. По ногтю чиркнул, край стола безжалостно ковырнул. Глянулвопросительно, достал свой нож – хороший, ничего не скажешь, ударил лезвием полезвию.

Я не возражал. Такую проверку уже и сам устраивал.

– Хороша сталь, – сказал Нико, разглядывая зазубрину насвоем кинжале. На отличном кинжале толедской стали. – Ума не приложу, чьяработа. Вроде бы не старый, а как рубит. Я за свой двести монет отдал, веришь?

– Верю. И если ты двести платил, значит, ему цена всетриста.

– Четыреста… Все хиреет, Ильмар. Все. Знали ведь мастера,как хорошие клинки делать… и забыли.

– Знаю. За один меч старой работы сейчас пять новых дают.Тем и живу.

– Вот ты мне скажи – почему так, Ильмар-вор? То ли глупееммы понемногу, то ли земля устала хорошее железо рожать… Продашь мне кинжал?

– Нет.

– Точно?

– Нико, не говори глупостей. Хороший нож каждому нужен.

– Для вора он слишком хорош.

– Пусть. Ножу без дела лежать – позор. Не для того делан.Нико неохотно вернул кинжал. Спросил:

– Хоть цену хочешь узнать?

– Нет. Вдруг жадность задавит.

– Эх… Вору такой нож…

Он ухмыльнулся:

– Впрочем, ты же теперь не просто вор. Ты еще и граф.

– Не остри, Нико. Не я себя так назвал.

– А ведь ты и верно граф, по всем законам державным, –задумчиво сообщил Нико. – Принца никто титула не лишал, он в своем праве был.Значит, повесят тебя на шелковой веревке. Или стальным мечом голову отсекут.Может, и яду в вине поднесут… со всеми церемониями, как особо благородному.

– Подавись ты своими словами, Нико! – в сердцах бросил я. –Я к тебе не за тем пришел.

– А зачем же?

– Во-первых – деньги. У тебя триста моих монет.

– Допустим.

– Во-вторых – совет мне нужен. Ты жизнью тертый, сообразишь лучше.Что мне делать теперь?

– Вешаться.

– Нико, я не шучу!

– И я не шучу! – рявкнул Нико. – Ильмар, ты парень славный,я тебя из всех прочих выделял. Только теперь ты в такую беду попал, что выходанет!