Затем пистолет подбросили Нелюбову, и тот был арестованпрямо на вокзале как лицо, подозреваемое в убийствах банкира Горшмана иохранника Борисова. Но если Нелюбов и имел основания не любить банкира, топочему он убил Борисова? Я исходил из неверной трактовки, что убийца метил вПетра Леонидовича Беляева, а случайно попал в Борисова. Но почему именно внего? Почему именно Беляева он так ненавидел? И если убийца все так тщательнорассчитал в первом случае, почему он так грубо ошибся во втором? Согласитесь,что это очевидные вопросы, которые возникают при любом анализе данныхпреступлений. И тогда я заставил себя забыть об ошибке, решил, что именноВалентин Борисов был выбран жертвой убийцы. В таком случае выходило, что яд встакан ему могли положить только после того, как свой стакан с «Кровавой Мэри»взял Беляев. Но вспомните, как мы сидели в поезде. Сначала Сандра столкнулась сДеркачом, проходя в вагон, затем протиснулась мимо полковника стоявшего рядом сНелюбовым и Куниным. Прошла мимо спящей Юлии Соломоновны и передала стакан сокаЛене Анохиной. И, наконец, выполнила сначала заказ Алены, а потом передала«Кровавую Мэри» Павлу Леонидовичу Беляеву. В эту секунду убийца и началдействовать, так как на столике остался только один стакан с «Кровавой Мэри» иошибка исключалась.

— Правильно, — прервал его Кунин. — Но после нас Сандраподошла к вам.

Получается, что именно вы отравили несчастного Валентина.

— Верно. После того как взял стакан Павел Леонидович, настолике осталась только одна «Кровавая Мэри». Сандра подошла к нам троим. Мыбыли вместе. Я, Зинаида Михайловна и Янис Кравалис.

Кравалис снял очки, внимательно и строго посмотрел наДронго. Потом тихо сказал с очень заметным акцентом:

— Я никого не убивал.

— А я этого не говорил, — с добродушным видом заметилДронго.

— Вы меня подозреваете? — вспыхнула Зинаида Михайловна. —Думаете, это я сначала застрелила Александра Абрамовича, а потом отравиланесчастного парня?

Думаете, если я испугалась за свою дочь и вытащила пистолетиз сумки, то способна на убийство? Вы так полагаете?

— Успокойтесь, — поднял руку Дронго. — Никто вас необвиняет. Я всего лишь хочу, чтобы вы выслушали мои объяснения. Итак, япредположил, что столь изощренный убийца не мог ошибиться и точно выбралнаправление удара, решив устранить именно Борисова, а не его патрона. И тогдавсе становилось на свои места. Если убийца так безупречно логичен и выстраиваетстоль четкую линию, значит, он наверняка обеспечил себе алиби и в первом случае.Вспомните, как был убит Горшман.

Беляев сжал руку Алены. Кравалис протер очки. Кунин кусалгубы. Нелюбов сидел мрачный и, казалось, не реагировал на слова Дронго. Анохиныпереглянулись. Деркач напряженно ждал. Родионов утер пот со лба и взглянул наполицейского комиссара.

— В тот момент, когда произошла авария и был застреленАлександр Абрамович, только его несчастная супруга не имела вообще никакогоалиби. Но после второго убийства она автоматически отпадала. Кравалис стоял задверью и подходил более всего на роль убийцы, если бы дверь не была закрыта. Атак как она была закрыта, то Кравалис отпадал, потому что только убийца-идиотмог так глупо подставиться. Простите меня, Янис, за такое определение, но ячитал ваши статьи и знаю, что вы идиотом не являетесь.

— Спасибо. — Кравалис надел очки, напряженно ожидая, чтоскажет Дронго.

— Я попытался вспомнить, у кого было абсолютное алиби. Когонельзя было бы заподозрить ни при каких обстоятельствах.

— Самого убитого, — неудачно пошутил Нелюбов.

Все взглянули на него. Анохина покачала головой. Ей всегдане нравился этот тип.

— Правильно, — сказал Дронго. — И его соседа.

— Что вы хотите сказать? — улыбнулся Беляев. У него чутьдрогнула рука. — Вы же видели, что я не успел даже убрать свой поднос. Или выдумаете, что я положил его на колени Горшману, убил его, а затем снова взялподнос?

Беляев был в сером костюме, голубой галстук — в тон сорочке.В общем, выглядел банкир весьма элегантно, и Дронго, сам любивший итальянскиекостюмы, оценил его стиль.

— Нет, не думаю, — сказал Дронго. — Все происходило не так.Вы обернулись, передали свой поднос сидевшему позади вас Борисову, затем всталии, сделав шаг вперед, дважды выстрелили в своего компаньона. После чего уселисьв свое кресло и снова взяли поднос. На все это вам понадобилось не болеепяти-шести секунд. У вас имелось, таким образом, абсолютное алиби. Любойэксперт установит, что в Горшмана не стреляли с близкого расстояния, а убийцанаходился в нескольких метрах от жертвы. Я не знаю, почему вы это сделали, ноочевидно, что компаньоном вы были плохим. Возможно, вы боялись предстоящейнезависимой аудиторской проверки вашей компании, которая могла выявить вашунечистоплотность.

— Бред какой-то, — пробормотал Беляев, по-прежнему сжимавшийруку Алены.

— Вовсе не бред. Борисов обеспечил вам абсолютное алиби, ивам требовалось его убрать. В тот момент, когда Сандра передала вам стакан с«Кровавой Мэри», вы уже точно знали, что второй предназначен для Борисова. Этоведь вы сделали два одинаковых заказа — с тем чтобы все думали о покушенииименно на вас.

Признаюсь, что в какой-то момент вам удалось обмануть именя.

— Вы ненормальный, — проговорил Беляев.

Алена взглянула на него с ужасом.

— Меня удивило, что вы не рассказали о звонке вам в отель сугрозами неизвестного. Я не верю в случайности. Раз вы мне не рассказали озвонке, то получалось, что вы намеренно промолчали, чтобы об этом звонке мнерассказала Алена Новикова, которая тоже «случайно» оказалась у вас в номереименно в тот момент.

Алена высвободила свою руку, она по-прежнему с ужасомсмотрела на Беляева.

Тот усмехнулся:

— Все это глупости.

— Еще несколько фактов, — продолжал Дронго. — Уже послетого, как вам якобы позвонили и угрожали, я увидел вас в ресторане «Фукетс». Высидели спиной ко входу, хотя за столиком было два свободных места. Согласитесь,что человек, опасающийся наемных убийц, не сядет спиной к двери. Потом я увиделВалю Борисова. Он ведь жил в том же отеле, что и вы. В соседнем номере. Ноутром, опаздывая к вам, он даже порезался, когда брился. Представляю, как онвас боялся и каким авторитетом вы для него являлись. Не сомневаюсь, что именноон позвонил вам в отель, сыграв роль неизвестного. Именно он взял у вас поднос,когда вы поднялись, чтобы выстрелить в своего компаньона. И именно его вырешили убрать в первую очередь, чтобы избавиться от столь опасного свидетеля.

Вы точно знали, что второй стакан предназначен вашемутелохранителю, участь которого была уже предрешена.