Розовое здание, похожее на домик для Барби в натуральную величину, встречало гостей магическими фонариками на заборе, кустами во дворе, постриженными в форме сердечек, и деревьями, увешанными разноцветным серпантином и блестящими украшениями. Полноценные рождественские елки, только не елки. У калитки сторожил фейсконтроль – блондинка, у которой на недавнем выступлении чуть шорты не сползли, и… тот самый подпаленный хам! Он услужливо суетился вокруг нее, подавал то списки приглашенных, то водички. Отрабатывать заставили или пытается вину загладить? Ну, в любом случае конфликтом не пахло. Витали исключительно зефирно-ванильные ароматы, сладким облаком окутывающие весь дом.

При виде Диса блондинка поперхнулась водичкой, он поздоровался первым. Сказал спокойно, что ему экскурсию по Междумирью устроили и сообщество прекрасных студенток – гвоздь программы. Она закивала, что это вообще вишенка на тортике, и вызвалась показать ему вечеринку. Королевское величество подмигнуло, заверив, что и самостоятельно справится. Нет, ну где он так научился с девушками общаться? А притворялся затворником-аутсайдером! Мэй предъявила эмблему, точнее – я предъявила Мэй с эмблемой, и мы прошли в святая святых.

Очутились среди бело-розовых интерьеров, сверкания блесток и пахучих цветов. Атмосфера царила невероятная, будто глянцевая картинка из журнала ожила. Однако волшебным образом чувствовался не перебор, а стильный уют. Дис с таким же любопытством, как и Мэй, разглядывал убранство, умело составленные букеты в вазах и большую карту-расписание со стрелочками. Ага, ему интересно! В конспиративном напряге, ожидая подосланных убийц, будешь невольно держаться ото всех подальше. Сейчас же можно расслабиться немножко.

Просторный холл заполняли гости, всюду были столы с фонтанчиками для пунша и островки диванов. Как сказала бы Лизка, лакшери так и прет… Сквозь обступившую нас толпу мгновенно протиснулась Мариса. В довольно скромном для нее закрытом платье, зато любимого красного цвета.

– Какие люди, – ее губы растянулись в задумчивой улыбке, – и без охраны…

– А зачем она нужна? – усмехнулся Дис. – Здесь родной мне энергии столько, что о собственной безопасности переживать не приходится.

– Вы прибыли гардскую природу сдерживать? – спросили из толпы.

– Верно. Так что вам тоже переживать не о чем, в Междумирье безопасно.

– Добро пожаловать, – проворковала Мариса и кивнула на карту-расписание. – У нас тут как раз проходит дискуссия по вопросам изменения климата и мастер-класс по плетению ожерелий из орхидей.

Какое культурное мероприятие… Кто бы мог подумать.

– Позже в саду ожидается магическое представление с участием дрессированных фей. – Мне достался многозначительный взгляд. – Чем заняться изволите?

– Мы… – я взволнованно облизала губы, – поиграем в «Подземелье драконов»!

– Хороший выбор, – одобрила она.

Надеюсь на это… А не что Кеннет потроллил в своем духе. Догадался, поди, с какими такими друзьями я гуляю!

Мариса проводила нас в комнату рядом с лестницей и ушла. Там, вокруг усыпанного фишками журнального столика, на мягких диванах сидело шесть человек. Из знакомых мне – Зюзер и Лавэн. Без него, председателя мужского сообщества, ни одна вечеринка не обходится, а она явно пожинала плоды дружбы с пассией своего брата. Теперь уже бывшей… Я отогнала эти располагающие к унынию мысли, поотвечала на вопросы о том, какими судьбами мы оказались на вечеринке. Нам предложили коктейли, Дис отказался – и за себя, и за меня, пришлось Мэй за троих отдуваться. Ей всучили огромный стакан с мятой, льдом и экологичной бамбуковой трубочкой. Она ее погрызла – от волнения, наверное, – и принялась пить так, позвякивая льдинками.

Предыдущая игра быстро завершилась, карты с изображением драконов раздали заново. Правила были несложными, нечто среднее между «подкидным дураком» и «покером», честное слово. Все зависело от выпавших карт и умения держать лицо. Проигравшая раунд команда должна была выполнить задание на время. Задания самыми разными могли быть, вплоть до хулиганских, и давали их победители. Вот черт! Хоть бы нас не попросили сделать ничего эдакого!..

Мы с Дисом и Мэй, как новоприбывшие, объединились в команду и вникли в розданные карты. Хилые драконы попались, ящерицы какие-то. У команды Лавэн в раскладе оказалась крутая виверна, Зюзер с парнями из мужского сообщества мастерски прятались за самоуверенными ухмылками. Никто не догадался, что у них ящерицы побеспомощнее наших. У меня же глаза предательски бегали, Мэй краснела. Так мы и продули.

– С нас задание, – предвкушающе цокнул языком Зюзер, – что бы придумать…

– Не вам придумывать, – осадила его Лавэн, – раунд мы выиграли.

Он расстроенно откинулся на спинку дивана, с каверзно-мечтательным выражением, будто собирался отправить нас в комнату Марисы тырить ее нижнее белье. Ай, что за мысли у меня… Меньше дурацких комедий на прошлых выходных надо было смотреть!

– Давайте-давайте, – стойко сказал Дис, даже с неким вызовом. – Удивите меня.

Лавэн зашушукалась со своей командой. Тряхнула белоснежной копной волос и выдала:

– Хотим ответ на вопрос!

Черт, черт, черт…

– Число участниц женского сообщества? – спросила она. – И сколько их с какого факультета?

– Технически, вопроса два, – отметило его величество.

– Участниц двадцать две, – выпалила Мэй в стакан, – а откуда они, я не помню…

– Да надо просто двери на верхних этажах посчитать, – вспомнила я. – Они цветные, по факультетам девочек.

– Идем, – Дис поднялся с дивана, – посчитаем.

Я составила ему компанию, Мэй осталась пить коктейль и сгонять краску со щек.

На лестнице самозабвенно целовалась влюбленная парочка, второй и третий этажи тоже не пустовали. Кроме личных комнат девочек, там были и другие, в одной из них как раз плели ожерелья из пахучих орхидей. Мы побродили по коридорам, сосчитали цветные двери с именными табличками. Их действительно было двадцать две. На обратном пути, почти у лестницы, Дис вдруг попятился. Встал между тумбочек с Марисиными магографиями как вкопанный.

В пролете стоял Ромео, незабвенный поклонник Глэдис. Шкаф шкафом, казалось, неудачно повернется, и пиджак на его плечах треснет по швам. В ручищах он сжимал тарелку с закусками и грустно жевал. Он давно уже грустный, никак не переживет отчисления «девушки своей мечты». Хотя та его многократно отваживала, порой не стесняясь в выражениях. К его чести, Ромео был понятливым и оставил Глэдис в покое. Однако изнывать от чувств не переставал, изредка отправляя букеты со стихами собственного сочинения. А когда отправлять стало некому, впал в полнейшую меланхолию, в которой пребывал по сию пору.

– Брось, он тебя не узнает. – Мой подгоняющий тычок лишь плотнее загнал Диса между тумбочек, и я не удержалась: – Неужто боишься, что его сильную любовь не обмануть? Хи-хи…

– Не готов я устраивать проверку такой сильной любви, – хмыкнул он и содрогнулся.