– Ух ты…

– Так что спасибо вам.

– Мне-то за что? Вы сами про него все нашли.

– Теперь будем разбираться в его многотрудной жизни. Изучать всю его подноготную. Кхе… Кхе… – закашлялся Протопопов. – Как говорится, если хочешь понять человека, загляни в его прошлое.

Надежда снова посмотрела на Астраханского. Сдвинув брови, он сдернул с шеи Котова наушники и бросил их на стол.

– Что там у вас? – отвлекся на них Протопопов. – Что за разборки?

– Никаких разборок, – язвительно проронил Лев и продолжил с еще большей язвительностью: – Товарищ Котов хочет доложить о своих успехах. Кроме рока и попсы, он иногда прослушивает старух во дворе.

– Докладывай, – сказал Протопопов, обращаясь к Артему.

– Особо докладывать нечего. Лев прикололся.

– Который день ходишь по квартирам, трешься на лавочках со старухами, и все безрезультатно? – на этот раз Лев говорил серьезно.

– Да как вам сказать… Есть у меня одна ниточка.

– Давай! Говори.

– Я тут как-то подумал: не все же постоянно смотрят в окно…

– Мысль глубокая… Сейчас запишу.

– Нет, серьезно. Кто-то работает, кто-то учится. Словом, с утра до вечера заняты. Такие люди по ночам крепко спят. А ведь преступник скидывал пакеты с останками ночью…

Один из оперативников заметил:

– Не факт.

– Ну, не днем же… Не у всех на глазах!

– Давай, давай. Продолжай, – приободрил его Протопопов.

– И вот в одну из ночей, – продолжил Котов, – сел я на лавочку и стал смотреть на горящие окна. Кто, значит, не спит.

– К чему это ты?

– Если не спит ночью, значит, иногда смотрит в окно и мог что-то видеть. Верно?

– Верно.

– И вот заметил я несколько горящих окошек, вычислил номера и прошелся по этим квартиркам.

– Есть результат?

– Думаю, скоро будет.

– Ты, Котов, туману не напускай! – прикрикнул на него Протопопов. – Докладывай по уставу.

– Слушаюсь, товарищ капитан.

– И не обезьянничай. А то не посмотрю, что молодой да способный… Вкачу взыскание по самое не балуйся.

Надежда вжалась в стул, стараясь, чтобы на нее не обращали внимания. Ей до дрожи в коленях хотелось узнать, что же такого «нарыл» Антон Котов.

Он продолжал:

– Короче, навестил я одну бабульку. Старуха – инвалидка, на коляске катается. Ей делать нечего, так она целыми днями и ночами телевизор смотрит или в окошко пялится. А окна ее, надо заметить, выходят в аккурат на траншею.

– Даже так? – Заинтересовавшись, Астраханский придвинулся поближе к Котову.

– В общем, наговорила она мне всяческой ерунды: про соседей, про свадьбу внука, про то, что нечего на свадьбу надеть… И, кстати, – Антон перевел взгляд на Надежду, и та внутренне сжалась, опасаясь, что ее заметят и тотчас прогонят. – Старуха должна была прикатить в ателье.

– Да-да… – поторопилась заметить Надежда. – Прикатила, сделала заказ и велела передать вам спасибо.

– Могла бы и сама позвонить. Знает мой телефон.

В разговор вмешался Протопопов:

– Не отвлекайся, Котов! Рассказывай!

– Среди прочей шелухи Агния Рудольфовна рассказала, что в их доме проживает вредная жиличка, скорее всего, арендаторша. В какой квартире, старуха не знает, дом слишком большой. А суть дела в том, что эта жиличка, вместо того чтобы идти к контейнеру – до него метров триста, выбрасывала мусор в траншею.

– Почему в прошедшем времени? – уточнил Астраханский.

– Потому что она была замечена прошлым летом, когда велись ремонтные работы.

– А что же другие жильцы?

– Тоже выбрасывали, но эта жиличка – особо злостно.

– Старуха дала описание ее внешности?

– Лет сорок, среднего роста. На вид – не красавица. Одета – просто. В общем, ничего примечательного. Да и как она могла ее разглядеть? Орудовала та в основном по ночам, когда уходили рабочие.

– Пробовал ее разыскать?

– Прошелся по всем квартирам, что сдаются в аренду. Опрашивал жильцов, говорил со старухами. Пока – ничего.

– А что говорит сама Агния Рудольфовна?

– Она обещала позвонить какой-то знакомой. Та вроде бы знает, в какой квартире проживала жиличка.

– И что дальше?

– Жду, пока позвонит.

– И долго собираешься ждать?

– Если сегодня не позвонит, завтра навещу и возьму контакты знакомой.

– Почему до сих пор не взял? Чего ждал? – строго спросил Лев.

– Знакомая вроде в отпуске. За границей.

– Должен заметить, что ниточка у тебя хлипкая, Котов, – проговорил Протопопов. – Скорее всего, она ни к чему не приведет. Мусора в траншее и правда много. И все же чем черт не шутит. Завтра же иди к старухе и возьми контакты знакомой. Нам ждать недосуг. – Он встал и оглядел коллег. – Оперативка закончена. Займитесь делом.

Громыхая стульями, мужчины начали вставать и расходиться. Лев тоже встал и подошел к Надежде:

– Короче, съезжаем.

– Рад? – Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Я уже говорил, что смешивать работу и личное не привык.

– Нужно было подумать, прежде чем просить у меня свободную комнату.

– Другого выхода не было.

– Я скучаю по тебе.

Оглядевшись, Лев понизил голос и тихо сказал:

– Не души меня, Надя. Дай хоть немного свободы. – Переведя взгляд на цветы, которые принесла Ираида Самсоновна, он усмехнулся: – Зачем притащили сюда эти веники?

– Это легко исправить. – Надежда встала, вынула из ваз оба букета и сунула их в корзину для мусора. – Так лучше?

Он усмехнулся:

– Значительно. Но тебе нужно лечить нервы.

Вечером Лев не пришел. Вместо него, без предварительного звонка и договоренности, к Надежде явился Марк. Он был сдержан и говорил только по делу:

– Я созвонился с директором школы-пансионата, провел предварительный разговор. Должен заметить, особа неуступчивая и очень категоричная. На завтра назначили встречу с ее юристом.

– У тебя уже есть план действий? – поинтересовалась Надежда.

– В данном случае есть только один выход: заняться казуистикой. Как говорится: если ты с пятого раза не понимаешь текст, значит, его писал юрист. Буду выворачивать договор наизнанку, проявлю чертовскую изворотливость в доказательстве ложных идей.