– Та старуха… Агния Рудольфовна… Ее застрелили.

Узнав об убийстве клиентки, Ираида Самсоновна побледнела и отшатнулась от дочери:

– Я не понимаю, Наденька! Что происходит?! Мир сошел с ума? Это выше моих сил!

– Прошу тебя, мама, не так эмоционально. Нам нужно сохранять присутствие духа. Никто не знает, чем все это закончится.

– И что же делать?

– Скажи Соколову, что костюм из креп-жоржета кроить не надо, как бы прагматично это ни прозвучало.

– Тебе нужно, ты и говори, – Ираида Самсоновна вздернула подбородок. – У меня с этим ловеласом нет ничего общего.

– У вас общая работа. Будь профессионалом и не давай волю чувствам.

– Ну, хорошо. Я буду профессионалом и передам ему твое распоряжение. Но только… – начала Ираида Самсоновна.

– Вот только давай без «только», – оборвала ее Надежда. – Просто передай, и все. – Было видно, что она тяжело переживает убийство заказчицы. – Найди возможность вернуть родственникам предоплату за костюм. У них на носу свадьба…

– Бог с тобой, Наденька! О какой свадьбе ты говоришь! Любой нормальный человек отменит ее. Ведь речь идет об убийстве близкого человека.

– Ты права, – согласилась Надежда. – И все-таки как это ужасно…

В кабинет Ираиды Самсоновны заглянула Виктория:

– Надежда Алексеевна, вас ищет Карклиня.

– Да что она о себе возомнила! – воскликнула Ираида Самсоновна и вслед за дочерью вышла из кабинета.

В коридоре их ожидала Вилма.

– Вы, кажется, искали меня? – поинтересовалась Надежда и, открыв дверь, подождала, пока в кабинет зайдет Карклиня, а за ней Ираида Самсоновна.

Войдя вслед за ними, она поинтересовалась:

– Что вы хотели?

– Мне нужно с вами поговорить.

– Пожалуйста, говорите.

Указав глазами на Ираиду Самсоновну, Карклиня обронила:

– Конфиденциально…

Надежда поняла ее с полуслова и, чтобы избежать объяснений, сказала:

– Это моя мать, и у меня нет от нее секретов.

– Ну, что же… Я скажу, а вы уж сами потом разбирайтесь.

– Вы только посмотрите на нее… – с задиристыми нотками в голосе пропела Ираида Самсоновна, однако, заметив, что Карклиня достала из кармана листок, осеклась.

– Что это? – спросила Надежда.

– Мерки Фугенфирова, – ответила Карклиня.

– Но вы мне их уже отдавали.

– Это – другие.

– Что значит другие? Пожалуйста, объясните.

– Эти мерки с Фугенфирова снимал сам Анастас Зенонович.

– Тищенко? – пораженно воскликнула Надежда. – Он здесь при чем? Анастас Зенонович к тому времени уже отбывал наказание.

– Заказ принимал он, – сказала Карклиня. – А кроить пришлось мне.

– Я правильно поняла? Заказ Фугенфирова передали вам вместе с другими нескроенными заказами Тищенко? – Надежда ненадолго задумалась. – Конечно, конечно… Теперь я понимаю. Но зачем же вы еще раз снимали с него мерки?

– По чужим меркам я не крою, – сказала как отрезала Вилма. – То же самое я проделала с остальными заказчиками, которые достались мне после ареста Тищенко.

– Что ж вы сразу мне об этом не сказали?

– Тогда я еще не знала, что меня обвинят в убийстве.

– Что за глупость! – возмутилась Надежда.

Ираида Самсоновна отстранила ее рукой и вышла вперед:

– О чьем убийстве идет речь?

Вилма Карклиня выразительно взглянула на Надежду и, уловив кивок, сказала:

– О найденных останках Фугенфирова.

– Вы шутите? – Ираида Самсоновна доверчиво улыбнулась. – Пожалуйста, скажите, что шутите…

– Нет, мама, это не шутка. Уже известно, что расчлененные останки мужчины принадлежат Фугенфирову.

– Так что имейте в виду, – снова заговорила Вилма. – Меня с Фугенфировым связала только работа.

– Как вовремя вы сориентировались, – заметила Надежда.

– Я слышала, как обо мне говорили за дверью склада. Потом, спасибо, муж подсказал.

– И кто у вас муж?

– Профессор. Заведует кафедрой юриспруденции в университете.

– Это убеждает, – согласилась Надежда.

Карклиня спросила:

– Могу я идти?

– Идите.

В дверях Вилма обернулась:

– И передайте это своим знакомым следователям.

– Можете не волноваться. Все передам. – Надежда закрыла дверь и обернулась к матери.

– Это правда? – трагически проговорила Ираида Самсоновна.

– Я же сказала: правда.

– Что же это получается? Стоит сделать заказ у нас в ателье, клиента тут же убивают?

– Ну не всех же… – Надежда сдержанно улыбнулась. – Многие остались в живых.

– За что нам все это? За что?!

– Пожалуйста, успокойся…

– Во всем виновата ты!

– Я-то при чем? – оторопела Надежда.

– Ты взяла на работу этого уголовника Тищенко. Я говорила тебе… Предупреждала… Я была против, но ты не послушалась. И вот – расплата.

– Если на то пошло, Тищенко был в тюрьме, когда убили Фугенфирова. И Карклиня это только что подтвердила.

– Значит, Фугенфирова убили его дружки. Я в этом почти уверена.

– «Почти» в таких делах не считается. Для того чтобы обвинить человека в убийстве, нужны веские основания. – Надежда взяла листок с мерками Фугенфирова и зашагала к двери.

– Ты куда? – спросила Ираида Самсоновна.

– Мне нужно поговорить с Тищенко.

Надежда вошла в мужскую закройную и выразительно посмотрела на Карклиню. Та быстро вышла из кабинета, оставив Надежду наедине с Анастасом Зеноновичем.

Надежда прошла к столу, за которым Тищенко сметывал из бортовки нечто похожее на макет. Заинтересовавшись, она спросила:

– Что вы делаете?

– Повышаю свой КПД. Хочу внедрить одно новшество: что-то среднее между методом «биспоук» и пошивом «су мизура»[14].

– Кажется, я начинаю догадываться… – Надежда заинтересованно придвинулась. – Готовите макеты изделий на основе стандартных лекал, чтобы потом, во время приема заказа, фиксировать фактические отклонения?

– Именно так! – воодушевился Тищенко. – И заметьте: результат будет не хуже. Пошив – экономичнее, а значит, дешевле. Как вам такая идея?