Поднявшись на пролет выше, я сел на корточки улестничного окна. Ольга молчала, молчал и я.

Правду нельзя открывать так резко. Человекунелегко признать сам факт нашего существования. А уж примириться с Договором…

— Мы ничего не могли сделать, — сказала Ольга.— Недооценили паренька, его способности и его страх. Были обнаружены. Вынужденыбыли отвечать на вопросы — и отвечать правдиво.

— Сочиняешь рапорт? — спросил я.

— Знал бы ты, сколько подобных рапортов яписала…

Воняло гнилью из мусоропровода. За окном шумелпроспект, медленно погружающийся в сумерки. Уже начинали мерцать фонари. Ясидел, крутил в руках сотовый телефон и размышлял, звонить сейчас шефу, илиподождать его звонка. Наверняка Борис Игнатьевич наблюдает за мной.

Наверняка.

— Не переоценивай возможностей руководства, —сказала Ольга. — У него сейчас по уши проблем с черной воронкой.

Телефон в моих руках заверещал.

— Угадайте, кто? — спросил я, открывая трубку.

— Вуди Вудпекер. Или Вупи Гольдберг.

Мне было не до шуток.

— Да?

— Где находишься, Антон? — Голос шефа былусталый, замученный. Таким я его не знал.

— На лестничной площадке уродскогомногоэтажного дома. Рядом с мусоропроводом. Здесь довольно тепло, и уже почтиуютно.

— Нашел мальчишку? — без всякого интересаспросил шеф.

— Нашел…

— Хорошо. Я пошлю к тебе Тигренка и Медведя.Здесь им делать все равно нечего. А ты приезжай в Перово. Немедленно.

Я полез было в карман, и шеф немедленноуточнил:

— Если нет с собой денег… впрочем, пускай дажеесть. Останови милицейскую машину и пусть довезут тебя с ветерком.

— Так серьезно? — только и спросил я.

— Весьма. Можешь выехать немедленно.

Я посмотрел в темноту за окном.

— Борис Игнатьевич, не стоит оставлять парняодного. Он и впрямь потенциально силен…

— Да знаю я… Ладно. Ребята уже едут. С нимимальчику ничего не грозит. Дождись — и немедленно сюда.

Застучали гудки. Сложив трубку я покосился наплечо:

— И что ты скажешь, Ольга?

— Странно.

— Почему? Ты сама сказала, что им несправиться.

— Странно, что он позвал тебя, а не меня… —Ольга задумалась.

— Может быть… да нет. Не знаю.

Я глянул сквозь сумрак — и на самом горизонтаобнаружил два пятнышка. Оперативники мчались с такой скоростью, что могли бытьна месте минут через пятнадцать.

— Он даже адреса не спросил, — мрачно заметиля.

— Времени не хотел терять. А ты не почувствовал,как он взял координаты?

— Нет.

— Тренируйся больше, Антон.

— Я не работаю в поле!

— Теперь — работаешь. Пошли вниз. Зов мыуслышим.

Поднявшись — местечко на лестнице и впрямь ужеказалось насиженным и уютным, я побрел вниз. На душе был осадок — скверный,тоскливый.

За спиной хлопнула дверь. Я обернулся.

— Мне страшно, — сказал Егор без всякихцеремоний.

— Все в порядке, — я стал подниматься обратно.— Мы тебя охраняем.

Он кусал губы, смотрел то на меня, то наполумрак лестницы.

Впускать меня в квартиру ему тоже не хотелось,но и одному оставаться уже сил не было.

— Мне кажется, на меня смотрят, — сказал оннаконец.

— Это вы делаете?

— Нет. Скорее всего — это вампирша.

Мальчишка не вздрогнул. Ничего нового я ему несообщил.

— Как она нападет?

— Войти в дверь без приглашения она не сможет.Особенность вампиров, о ней сказки не врут. Тебе захочется выйти самому.Впрочем, ты уже хочешь выйти.

— Я не выйду!

— Когда она применит Зов — выйдешь. Будешьпонимать, что происходит, но все равно выйдешь.

— Вы… вы мне можете посоветовать? Что-нибудь?

Егор сдался. Он хотел помощи, любой возможнойпомощи.

— Могу. Доверься нам.

Его колебания длились секунду.

— Входите, — Егор отступил от двери. — Только…сейчас мама придет с работы.

— Ну и что?

— Вы спрячетесь? Или что мне сказать?

— Это ерунда, — отмахнулся я. — Но мне…

Открылась дверь соседней квартиры —осторожненько приоткрылась, на цепочке. Выглянуло морщинистое старушечьеличико.

Я коснулся ее сознания — легонько, на миг, какможно осторожнее, чтобы не повредить и без того расшатанный разум…

— А, это ты… — старуха расплылась в улыбке. —Ты, ты…

— Антон, — любезно подсказал я.

— Я уж думала, кто чужой ходит, — снимаяцепочку, и выдвигаясь в подъезд сообщила бабулька. — Время-то такое, сплошныебезобразия, творят, что хотят…

— Ничего, — сказал я. — Все будет хорошо. Вылучше посмотрите телевизор, там сейчас новая серия идет.

Старуха закивала, и послав мне еще одиндружелюбный взгляд укрылась в квартире.

— Какая серия? — спросил Егор.

Я пожал плечами:

— Да не знаю. Какая-нибудь. Мало ли мыльныхопер?

— А откуда вы нашу соседку знаете?

— Я? Ее? Да ниоткуда.

Мальчик молчал.

— Вот так, — пояснил я. — Мы — Иные. А входитья не буду, мне надо сейчас уезжать.

— Как?

— Тебя будут охранять другие, Егор. И небеспокойся — они профессионалы куда лучше меня.

Я глянул сквозь сумрак — два ярких оранжевыхогня приближались к подъезду.

— Я… я не хочу, — мальчишка сразу запаниковал.— Лучше вы!