Вот и Кириллова могла быть и язвительной, и резкой, и дажегрубой. Конечно, она не миндальничала с Виталием Кириченко, и при расставаниион узнал о себе массу нелицеприятных вещей. Получив отставку, он, разумеется,обозлился. Еще бы, такой удар по мужскому самолюбию! Возможно, на корпоративеКириченко попытался помириться с бывшей любовницей, затащил ее в темнуюраздевалку, развел шуры-муры… Но директриса опять указала подчиненному надверь, и он на нервах долбанул ее тем, что под руку попалось, – подносом ввисок.

В общем и целом версия выглядела вполне правдоподобной.Осталось только переговорить с самим начальником службы безопасности, чтобыдополнить ее подробностями.

Улица Олеко Дундича оказалась застроена преимущественностарыми пятиэтажками. В тщетной попытке замаскировать их убожествомуниципальные власти раскрасили фасады в разноцветные квадратики. Получилосьзабавно, но не менее убого. Две высокие панельные новостройки – дома № 32и № 34 – выделялись на фоне этих жалких хрущевок, как белые люди, случайнозабредшие в негритянское гетто. Они и стояли особняком, на другой сторонеулицы, рядом с гаражами.

На двери подъезда висел домофон. Надежное устройство противворишек, у которых нет специального ключа. Но даже в самой сложной электроннойсистеме всегда имеется узкое место – человеческий фактор. Я набрала первуюпопавшуюся квартиру.

– Да? – ответил женский голос.

– Здравствуйте, я ваша соседка с пятого этажа.Извините, что беспокою, мы только вчера переехали и еще не сделали дубликатключа от подъезда. Вы могли бы меня впустить?

Дама молча нажала на кнопку.

– Спасибо! – прокричала я в открытую дверь.

Вот как всё просто. Есть и другие безотказные варианты:

– Откройте, это «скорая» к бабушке из сорок второйквартиры.

– Из ЖЭКа, будем морить мышей и тараканов.

Или можно просто невразумительно пробурчать:

– Это я…

Виталий Евгеньевич Кириченко открыл мне дверь безо всякихвопросов. Он предстал передо мной с голым торсом, в шелковых боксерских трусахи боксерской же перчатке на левой руке. Вид у него был обалденный, он запростомог заменить Сильвестра Сталлоне в роли Рэмбо. Таким мужиками неразбрасываются. Если честно, то мне кажется, что Кириллова ужасно сглупила,когда дала ему от ворот поворот.

– Слушаю вас, – произнес мужчина таким учтивымсветским тоном, словно щеголял во фраке.

Неожиданно для самой себя я взяла и с ходу выпалила:

– Это вы были любовником Елены Михайловны?

Виталий Кириченко усмехнулся, стянул с руки перчатку итолько потом ответил:

– Знал, что рано или поздно ко мне придут с этимвопросом. Только не ожидал, что это случится так скоро и что придете именно вы,Людмила Анатольевна.

– Так вы меня знаете? – изумилась я. –Впрочем, теперь меня в издательстве, наверное, каждая собака знает…

– Я не каждая собака, – весело отозвалсямужчина, – мне по должности положено. Лютикова Людмила Анатольевна,родилась 24 июля тысяча девятьсот…

Мало того, что Виталий правильно назвал дату моего рождения,он и дальше весьма точно осветил основные вехи моей биографии.

– А вы будущее предсказать можете?

– Ваше будущее весьма туманно, – серьезноотозвался Кириченко, – от сумы да тюрьмы, как говорится…

Я набралась храбрости:

– А в своем будущем вы, случайно, тюрьмы не видите?

После секундной паузы Виталий широко распахнул дверь:

– Заходите, поговорим.

Я оказалась в просторном, хорошо освещенном холле. В квартиребыл сделан дизайнерский ремонт с перепланировкой: гипсокартонные ниши,зеркальные шкафчики, арочки… В прихожей доминировал канареечно-желтый цвет.Должно быть, сюда приятно возвращаться после тяжелого дня – настроениемгновенно повышается.

Кириченко провел меня в гостиную, оформленнyю в синих тонах.Несмотря на то что квартира была большой – слева остались еще три двери, следовженского присутствия я в ней не заметила.

– Я не женат, – заявил вдруг Виталий, будто уловивмои мысли, – но обручальное кольцо ношу. Чтобы зря не вводить девушек вискушение. Впрочем, они все равно вводятся…

Его голый торс меня смущал, я усиленно отводила глаза, чтобыне пялиться на рельефные мышцы. Виталий это заметил, на минуту вышел изгостиной и вернулся уже в китайском шелковом халате с драконами.

– Так лучше? – улыбнулся он.

Я поняла, что хитрить с ним бесполезно – он читает моимысли!

– Присаживайтесь. – Широким жестом хозяин указална диван. – Может, хотите выпить чего-нибудь?

– Выпить? В десять утра?

– Ну, там сок или минералку.

Я покачала головой:

– Нет, спасибо. Виталий Евгеньевич…

– Можно просто по имени.

– Виталий… хм… так, значит, вы были… близким другом,любовником Елены Михайловны, так? И расстались вы со скандалом, так?

– Кажется, я ухватил нить ваших рассуждений. Если я былее любовником и мы расстались, то значит, я наверняка являюсь и ее убийцей,так?

Этот тип явно надо мной издевался. Я не знала, что говоритьдальше, поэтому молча гладила кожаные подлокотники дивана и разглядывалаобстановку.

– Вы не современная девушка, – вдруг заметилКириченко.

Я обиделась:

– С чего вы взяли? Компьютером я владею, Интернетомпользуюсь…

– Компьютер тут ни при чем. Вы принадлежите кпсихологическому типу «женщина-мать». Всегда готовы поддержать мужчину,выслушать его, убаюкать…

– Да… наверное… А еще какие бывают?

– Еще «женщина-ребенок» и «женщина-вамп». Сейчас всеметят в вампы, это модно. Из серии «Как раскрутить мужика на квартиру затридцать дней, а потом выкинуть его на помойку».

– На помойку-то зачем?

– Вот-вот, я же говорю, что вы – «женщина-мать», –рассмеялся Кириченко. – А моя бывшая жена по типажу была сучкой.

Я невольно поморщилась: фи, как грубо!

– А Елена Михайловна к какому типу принадлежала?

Мне показалось, что в глазах собеседника мелькнула боль.

– К чему ворошить прошлое? Это были наши отношения инаши ошибки, вам незачем о них знать. Уверяю вас, я не причастен к ее смерти.Вам достаточно моего слова?

– Откровенно говоря, нет. У вас имеется алиби на моментубийства?

Мужчина улыбнулся, показав идеально ровные зубы. Если бы неих цвет – слоновой кости, – я бы решила, что без вмешательства протезистане обошлось.