Однако я все-таки позвонила Алле Шкрыль, исключительно изформальных соображений. Пусть независимый свидетель подтвердит алиби Кириченко,и я вычеркну его из списка подозреваемых.

Мобильник Аллы долго не отвечал. Когда она наконецотозвалась, слышимость была ужасная. Судя по звукам, дама находилась в каком-толюдном месте.

– Что? Я вас плохо слышу! – кричала она.

– Я по поводу аварии, в которую вы попали впятницу! – кричала я в ответ.

– Вы из страховой компании?

– Нет, я от Виталия Кириченко!

– От кого?

– От мужчины, с которым вы столкнулись!

– Что вы хотите?

– Мне надо с вами поговорить.

– Мне некогда… не сегодня…

Кажется, она собиралась дать отбой, и я в отчаяниивыкрикнула:

– Виталий просил вам кое-что передать!

– Правда? – мгновенно заинтересовалась Алла, дажепосторонние звуки чудесным образом пропали из эфира. – Что именно?

– Это не телефонный разговор, – произнесла ясакраментальную фразу, которая и решила исход беседы.

– Подъезжайте к торговому центру «Европейский», –велела собеседница. – На стоянке найдете мою машину, встретимся около нее!Серебристый «рено»!

Я пообещала, что за полчаса успею добраться до «Киевской».

На огромной стоянке я принялась искать серебристый «рено».Подобных автомобилей обнаружилось по меньшей мере пять штук, но только у одноймашины оказался слегка помят передний бампер.

Я не ошиблась: через несколько минут к помятому «рено»подошла стройная блондинка. На ней была короткая курточка из стриженой норки ибархатные брючки, украшенные на попе замысловатой вышивкой. Несмотря напасмурный день, она была в солнечных очках.

– Это вас прислал Виталий? – с надменным видомпоинтересовалась она, вертя на пальце ключи от автомобиля.

Если я не вижу глаз собеседника, то теряюсь. Вот и сейчас ястала мямлить:

– Я по поводу аварии… В котором часу?.. Когда точно онапроизошла?

Алла не торопилась отвечать на вопрос. Выдержав паузу, онаспросила:

– А вы, собственно, кто такая?

– Я… я – жена Виталия Кириченко!

– Хм, а разве муж не сказал вам, когда произошлаавария? – насмешливо протянула она. – Почему вы у меня спрашиваете? Ячто-то не понимаю…

Действительно, какая-то глупая ситуация получается. Яляпнула про жену явно не подумав. Однако отступать было некуда, и я ринулась вбой, словно в омут с головой:

– Видите ли, мой муж мне изменяет!

У Аллы вытянулось лицо. Она даже темные очки сняла, чтобылучше меня разглядеть. Стало ясно, что она еще очень молода, ей от силы годадвадцать три.

– Вернее, он мне изменял раньше, – поправиласья, – у нас чуть до развода не дошло. Потом клялся, что бросил любовницу,обожает детей и хочет сохранить семью. Я его простила, позволила ему остаться,однако с тех пор не верю. Не верю ни единому его слову! Вы меня понимаете?

– Думаю, да, – кивнула Алла Шкрыль.

– Я не хочу его контролировать, но не могу иначе. Еслион не приезжает домой вовремя, у меня просто мозги вскипают от разных нехорошихмыслей. Когда он говорит, что его задержали какие-то дела, я должна проверить,правда ли это, потому что если он соврал…

В этот момент у Аллы зазвонил телефон. Она с явнымнеудовольствием прервала беседу и ответила на звонок.

– Ой, совсем забыла, – воскликнула девушка, –уже еду! – Она повернулась ко мне: – Извините, я спешу. Мне в сторонузоопарка. Может, нам по пути? Подвести вас?

Мне было не очень по пути, но я села в машину. Салон пропахдухами с тяжелым восточным запахом. Судя по всему, машина была для Аллы чем-товроде большой передвижной косметички. Она повернула зеркало заднего вида,подкрасила губы и бросила губную помаду в бардачок. Потом взяла оттуда щетку инесколько раз провела по волосам. Вытащила влажную салфетку из коробки, стерланевидимое пятно на щеке и выбросила салфетку в окно. Наконец повернула ключзажигания, и «рено» тронулся с места.

Я молчала, опасаясь, что болтовня может отвлечь Аллу отдороги. Но она, очевидно, считала себя опытным водителем, потому чтовозобновила разговор, еще не выехав со стоянки:

– Значит, вы контролируете своего мужа из ревности?

Я ответила с оттенком легкой задумчивости в голосе:

– Это не ревность. Я много думала об этом и пришла квыводу, что мною руководит уязвленное самолюбие. Мне плевать, где он шляется,но мне надоела ложь. Если он мне все-таки изменяет, я подам на развод. Непотерплю, чтобы из меня делали дуру!

Созданный мною образ подозрительной жены получился несколькопримитивным, однако Алла с чувством отозвалась:

– Как я вас понимаю! У меня самой была похожаяситуация. Не буду вдаваться в подробности, но ваши эмоции мне знакомы. Долго жея снимала лапшу с ушей!..

Ободренная ее поддержкой, я продолжила:

– Так вот, мне крайне необходимо знать, где муж был впятницу вечером. Он пропадал три часа, сказал, что попал в небольшое ДТП. Этоправда?

– Ничего себе – «небольшое»! – нервно отозваласьАлла. – Мне ремонт машины встанет в кругленькую сумму! Хотя аварияпроизошла не по моей вине! Ваш муж сам спровоцировал столкновение!

Я едва не расхохоталась, ей-богу! Машины у меня нет,водительских прав тоже, но я твердо знаю: при столкновении, как правило,виноват тот, кто едет сзади. Потому что надо соблюдать дистанцию! И попыткиперевалить ответственность на другую сторону заранее обречены на поражение.

– Нет, правда! – кипятилась девушка. – Онехал впереди на «ниссане», я – за ним. Дорога была абсолютно свободна, а оннеожиданно вдарил по тормозам! Я этого, естественно, не ожидала, ну, иврезалась в него. У меня возникло ощущение, что он специально подставился.

Неужели эта девица рассчитывает, что страховая компания ейповерит? Ну-ну.

– Мой муж был пьян?

– Абсолютно трезв! Первое, что сделал гаишник, –заставил его дыхнуть в трубку. И меня тоже! Представляете, какая наглость!

– Вы помните, в котором часу произошла авария?

– Сейчас скажу.

Алла достала мобильник, не снижая скорости, пощелкалакнопками и сказала:

– Мы долбанулись… в девятнадцать ноль четыре.

– Это точно?

– Абсолютно. Гаишники приехали через сорок минут, ещестолько же времени оформляли протокол. Получается примерно два часа. Еслиучесть, что до аварии еще надо было доехать, всего выходит около трех часов.Ваш муж вам не врет.