– Испугались?

– Скорее, удивился. Выбрасываю веник, захожу к себе, закрываю дверь… И слышу вопль снаружи. Ну, думаю, кого-то принесла нелёгкая, свалился на пути. Беру фонарь, выхожу…

– И?

– И ничего. Всю станцию обегал, остановку, рыночек и подлесок заодно – ни души!

– Может, показалось?

– Не… такое не покажется.

– И что это, по-вашему, было? – спрашиваю.

– Зло. – Старик ответил так быстро и уверенно, будто раздумывал над этим тысячу лет. – Зло это было, что тут думать.

– Какого характера зло? – не сдавался Толик.

– Злого, какого. Ну откуда я-то знаю, что мне в его сортах разбираться!

– А потом?

– Потом ничего похожего не было. Оно уходит и возвращается, своей жизнью живёт, тут уж ничего не поделаешь.

– Уныло как-то… А вы помните схему железной дороги? – вдруг спросил Владик.

– Как я могу её забыть! – возмутился старик. – Ручка есть?

Толстый забегал в поисках ручки-бумаги, а я всё думала о том, что рассказал Иваныч. Зло, конечно, живёт своей жизнью и движется своим маршрутом…

– Только не говори, что будешь сопоставлять с поездом скелетов.

– Убийц, – обиделся Владик. – Я просто подумал…

– Не, – Иваныч уверенно водил ручкой по бумаге. – Смотри! – Он показал рисунок. Весь лист А4 перечёркивали двойные линии, похожие на что угодно, только не на рыболовный крючок. Станции старик обозначал крестиками: надо же, как их много! – Эта штука убивала здесь, здесь… – Иваныч тыкал пальцем далеко от станций, только раз почти попал, а всё остальное – мимо. – Говорю же, ерунда, сказочки. А то, что со мной было на железной дороге, произошло на этой станции – он обвёл кружком крестик. – Там вроде никто не умер.

Владик кивнул и сел за компьютер. Я невольно заглядывала через плечо. Подошли Толик, Сашка…

– Просто хочу кое-что проверить, – ворчал под нос Владик, неуклюже калякая в Яндекс-картах маршрут смертей. Список у него был открыт в соседнем окне, приходилось сворачивать карты, чтобы посмотреть, где случилась очередная… Сашка смешно моргала каждый раз, когда он схлопывал окно. Иваныч возвышался над нашими склонившимися макушками, держась за стол, и непонимающе смотрел, что происходит. Владик рисовал на карте города нечто, вроде и похожее на рыболовный крючок…

– Не очень…

– Кошка… – Сашка растерянно ткнула в экран, – ещё была погибшая кошка.

Здесь, у границы старого лагеря. Я там была в тот день… Влад без лишних слов дорисовал. Теперь и правда получился крючок, только не один, а полтора. Обломок второго крючка накладывался на первый.

…Наш сортир в центре, далеко от маршрута. Хорошо спрятались.

– На второй круг пошёл, – буркнул Толстый. Влад кивнул.

– Хорош круг! – возмутился Толик. – Это сложной формы фигура…

– От этого, конечно, легче.

– Ни черта не понял, – ворчал Толик. – Так был поезд или нет?

– Поезда, может, и не было. А его маршрут есть, и смерти идут по нему… По второму разу!

– Завод! – охнула Сашка. – Завод следующий!

Иваныч растерянно глянул на часы, Влад уже гуглил новости. Новость про завод стояла в первой же строчке.

Старик врубил телик, и эта новость ударила мне в глаза и в уши из двух источников сразу. На экране торчала труба завода, журналист с усталым лицом рассказывал об очередных жертвах. За спиной его суетились медработники в синих робах, они перетаскивали на носилках зацензуренные бледными квадратиками тела. Вот жили люди, ходили на работу, а тут раз – и всё. И даже по телику тебя не показывают, потому что страшно.

– Я не могу так сидеть! – вскочила Сашка. – Надо делать что-то, оно же… – Она разревелась, и я её понимала.

Иваныч цыкнул на неё и уставился в экран.

Мальчишки столпились у компьютера.

– Дальше только лес. Там трудно найти жертву, но потом, если он уже идёт второй круг… Надо предупредить!

– Кого? Белок и ежей в лесу?

– Полицию!

– А они-то что сделают?!

Я сразу вскочила:

– Едем в полицию! Заодно попробуем выручить Петровича!

В отделение мы ворвались шумно: впереди Толик с решительным видом и бутербродом, который не успел доесть у Толстого, за ним я, уткнувшись в телефон (карта нападений не давала мне покоя), за мной Иваныч в сопровождении Влада и Толстого, потом Сашка и двое патрульных с одним задержанным, которые шли следом.

Патрульные пробежали мимо нас по коридору, вполголоса ругаясь, а к нам уже выходил дежурный из своей кабинки.

– Следующее нападение будет в лесу! – выдал Толик, не переставая жевать.

– Отпустите Петровича, он не виноват! – добавила Сашка.

– Я сейчас вам всё объясню… – но мой голос утонул в вопле дежурного:

– Сюда нельзя! Видите, что творится?! – он показал на коридор, совершенно пустой (патрульные уже скрылись в каком-то из кабинетов). – Если у вас что-то случилось – пишите заявление, можно здесь. – Он кивнул на низенькие стульчики в холле и такой же игрушечный стол с бумагой и ручками. – Только тихо! – Он шагнул, чтобы уйти обратно в свою кабинку, но Иваныч его окликнул:

– Куда? Мы принесли ценные сведения, а вы отворачиваетесь.

– И освободите Петровича! – добавила Сашка.

Где-то в кабинетах что-то шумно упало, кто-то выругался, по коридору к нам подошёл какой-то оперативник с торчащими в разные стороны белобрысыми лохмами:

– Что тут у вас?

– Следующее нападение будет в лесу!

– Освободите Петровича!

– Мы принесли ценные сведения, а нас отталкивают! – это все мои вопили хором, самое время включить воспиталку:

– Та-ак!

Помогло. В наступившей тишине белобрысый выцепил меня взглядом и уставился с видом «Давай быстро, что там у тебя!». Так, и с чего начать?

…Хлопнула дверь, мимо нас деловито прошли ещё двое патрульных, ведя парня чуть постарше моих. Дежурный опер проводил их затравленным взглядом:

– Мародёры с ума сошли. Откуда это в людях… Так чего вам? Видите, что творится?

– Я работаю с одним из ваших задержанных. Он не делал того, за что его задержали, я была там с ним, и есть ещё один свидетель, вы нас допрашивали на днях, помните?

Несколько секунд белобрысый и дежурный сосредоточенно разглядывали мою физиономию. Дежурный в тот раз точно был, а второй… Может, дежурного сбивало то, что в этот раз я была сухая и с нормальной причёской?

– Я тогда ещё в озере искупалась. Нечаянно. Залила вам тут весь коридор мокрыми носками…