— Покой нам только снится, — развела руками Тамара и скомандоваламужу: — Даня, вперед!

Наконец-то я остался в квартире один. Точнее, с Кристиной.Но это счастье длилось не долго. Не успел я сообщить сестре, что теперь-то онаможет беспрепятственно воспользоваться моим туалетом, как раздался звонок вдверь. На пороге стояла Лидия. Если это можно назвать “стояла”: Лидия былапьяна, едва держалась на ногах.

— Он мне не верит, — сказала она, икая и протягивая мне свойсотовый. — Скажи ему.

— Что сказать? Кому сказать? — опешил я.

— Скажи Вовану как меня отравил, а потом спас. Он вопит, чтоя изменила ему, что мы трахались.

“Ну-у, и это тоже”, — не без гордости подумал я и взялтрубку.

Она не шутила, со мной действительно хотел говорить Вован.

— Ты че, мужик, в натуре ее отравил? — любезнопоинтересовался он и пояснил: — Нет, я не в претензии, если, конечно, все так,как пуржит эта змея.

— Да, все было так, как она говорит, — подтвердил я, ноВована ответ не устроил.

Он заставил меня рассказать зачем я налил в коньяк яд. ЖалеяЛидию, я рассказал, естественно без подробностей. Вован помолчал-помолчал, апотом спросил:

— Ну? И че дальше?

— Ничего, — оптимистично откликнулся я. — Теперь вашаневеста здорова. У меня нашлось противоядие.

Вован подверг мои слова сомнению:

— Ты уверен?

— Вы же сами ее видели.

— Тогда все, мужик, я без претензий, — согласился со мнойВован и как-то сконфужено хмыкнул, что не характерно особям такого рода. — Тывот что, мужик, — смущенно загундосил он, — я знаю, что ты профессор и всетакое, поэтому не хочу тебя подставлять. Хочу, чтобы ты был в курсе…

Он замялся, а я насторожился.

— Молодой человек, не пойму о чем речь. Не могли бы выговорить ясней?

— Могу. Я вообще-то уважаю науку, — заверил меня Вован. —Поэтому знать вам не лишнее, что Лидия… Эта она, как бы так сказатьпоприличней… Короче, Лидка проститутка.

И он обложил ее матом, таким образом закончив наш разговор.

Меня как обухом по голове хватили. Лидия проститутка?! А я,как последний дурак, ей душу свою открывал. Исповедовался! Естественно,передавать слова Вована Лидии я не стал, да это было и бесполезно. Она давносползла на пол и захрапела.

Я снова попал в некрасивую ситуацию: с минуты на минуту комне должна придти подруга Тамары, уважаемая личность, известная писательница,которая уверена, что я приличный человек, а у меня в прихожей валяется пьянаяпроститутка. Проститутка, с которой я уже переспал!

“Что обо мне подумает госпожа Мархалева?” — испугался я ипотащил Лидию в спальню.

Но, не сделав и двух шагов, наткнулся на крадущуюся покоридору Кристину: видимо бедняжке стало совсем невмоготу. Увидев у меня наруках пьяную Лидию, Кристина остолбенела.

— Что у тебя происходит? — спросила она.

— Мархалеву знаешь? — вместо ответа поинтересовался я.

— Еще бы, ее все знают, — заверила Кристина.

— Так вот, сейчас эта знаменитость будет здесь.

С этими словами я скрылся в спальне, а Кристина, охнув,помчалась в туалет. Чуть позже я услышал, как она уныло прошлепала босыминогами в кабинет, прошелестев мне:

— Роби, пожалуйста, помни про свою сестру и не бросай еенадолго, иначе она просто умрет.

Но разве мне было до сестры? Я бросил спящую Лидию накровать и начал спешно приводить себя в порядок. Не встречать же знаменитость вбанном халате.

Едва я успел побриться и облачиться в новый костюм, какраздался звонок.

Это была она, Мархалева.

Она вошла и спросила:

— Вы Роберт?

Я тут же представился по всем правилам этикета.

Она удовлетворенно кивнула:

— Тогда приступим.

— Прямо сейчас? — удивился я.

— Промедление смерти подобно, — заверила она.

— Хорошо. Что от меня требуется?

Она усмехнулась:

— Искренность и только искренность.

— Что ж, я готов.

Загадочно поманив меня пальцем, она вышла из квартиры.

Пришлось последовать за ней. У лифта она остановилась,встала на цыпочки и шепнула мне прямо в ухо:

— Нам лучше выйти на улицу.

Я пришел в недоумение:

— Почему?

— В квартире могут быть “жучки”, то есть, средствапрослушивания.

— Вы так думаете?

— Ничего нельзя исключать. Пойдемте лучше в парк. Там естьскамейки.

Мы отправились в парк. Она сама выбрала скамейку, проверилакусты и, усевшись, сказала:

— А теперь приступим.

И тут же поведала мне историю своего развода с мужем. Я иглазом моргнуть не успел, как узнал про ее разлучницу подругу, про тягостныеночи, полные ревности и тоски, про мокрую от слез подушку и так далее и томуподобное. На какое-то время так растерялся, что утратил дар речи, а когдапришел в себя, спросил:

— Софья Адамовна, зачем мне все это знать?

— Абсолютно незачем, — ответила она.

— Тогда зачем вы мне это рассказываете?

— Чтобы подать пример искренности. Не каждый мужчина умеетоткровенно рассказывать о себе. Особенно женщине. Тем более незнакомой. Мужчиналюбит прихвастнуть, а правду он даже от самого себя скрывает.

Я сразу вступил с ней в мысленную дискуссию, она жепристально на меня взглянула и приказала (совсем как моя мать):

— Вот что, Роберт, сейчас же расскажите мне все, что васволнует. То, что касается любви, может тоже быть очень полезно.

И я сдуру (сам не знаю зачем) начал рассказывать ей продевчонку с коленками — до сих пор понять не могу, что на меня нашло.

— Нет-нет, — сказала она, — воспоминания юности вряд ли нампомогут. Хотя… Кстати, скажите, вы были счастливы в любви?

— Абсолютно счастлив не был, — заверил я. — Женщины никогдане проявляли ко мне интереса.

Она отшатнулась:

— Не может быть! Я вам не верю!