— Так знакомы они или нет, как вы считаете? — торопливоспросил он.

— Они не знакомы в общепринятом смысле. Но Хармли сказал,что уже видел Уолтера Кроя. С Уолтером Кроем у него связаны неприятныеассоциации, якобы Крой надул его в каком-то деле… Для вас это важно?

Тимкан взглянул на миссис Крой, нахмурился, подошел к окну,потоптался там, затем прошелся по комнате.

— Все совпадает. Если бы мы нашли способ как-то подтолкнутьего к более ясному воспоминанию… Правда, я все равно не соображу, какуюинформацию он сообщил доктору Деваресту, чтобы прижать Уолтера. Странно, чтоХармли не помнит и этого.

— Не менее странно и то, что Крой не узнал Хармли, — сказаля.

— Не узнал, — подтвердила Надин. — Я уверена в этом.

— Можно, по всей видимости, предположить, что Уолтер Крой нелегко поддается давлению, — заключил я.

— Вы верно судите о его характере, — согласился Тимкан.

— Вам никогда не приходило в голову, что Уолтер — хорошийактер?

— Что вы имеете в виду?

— Допустим, он сразу узнал Хармли, но понял, что тот неузнал его. Опасаясь, что Хармли рано или поздно вспомнит, где они встречались,Уолтер решил уладить свои дела, поскорее договориться с вами и убраться отсюда.

Тимкан задумался.

— Что-то в этом есть, — пробормотал он, — только Крой иПинчли не были со мной особенно сговорчивы.

— У меня сложилось впечатление, что переговоры прошлиудовлетворительно.

— Что касается денежной стороны, мы ничуть не продвинулисьвперед, — весело пожаловалась миссис Крой.

Тимкан нахмурился. Его тщеславие было уязвлено.

— Мне не хотелось бы вмешиваться в ваши дела, — сказал я. —Я просто выдвинул предположение. Могу ли я еще чем-нибудь помочь?

Миссис Крой, по-видимому, испытывала облегчение: можно былоизбавиться от меня, не подыскивая предлога. Она еще раз ослепительно улыбнуласьмне:

— Спасибо, Дональд, вы великолепно вели роль и очень нампомогли. Но, конечно, нельзя требовать, чтобы вы тратили на нас все свое время.

Я задержался в приемной, разыскивая свою шляпу.

Роза вновь окинула меня испытующим взглядом.

Убедившись, что за мной никто не следит, я перешел черездорогу и проник в контору консультанта-криминолога Фарадея Фостера.

Фостер — превосходный образчик современногоинтеллектуального детектива, — был похож на университетского профессора.

Я показал свою визитную карточку и сразу перешел к делу:

— Можно что-нибудь сказать об этих волосах?

Фостер взял у меня из рук конвертик, вынул волоски, осмотрелих.

— Пойдемте со мной.

В лаборатории Фостера была собрана сложная аппаратура.Микроскопы, препараты для обнаружения невидимых чернил, приборы для съемок вультрафиолетовых лучах, оборудование для микрофотографирования.

— Хотите посидеть здесь и покурить? — спросил Фостер. — Илибудем смотреть вместе?

— Я предпочел бы познакомиться с тем, как вы это делаете.

— О’кей. Идите сюда.

Он аккуратно уложил волоски на приборное стекло, распрямил изакрепил каждый. Вставил стеклышко в микроскоп и начал поворачивать ручкуфокусировки, сопровождая свои действия комментариями.

— Волосы не отрезаны, а вырваны. Видите? Их корниповреждены. Вот этот волос принадлежал женщине лет сорока — сорока пяти.Впрочем, большой ошибки не будет, если мы расширим возрастные рамки — оттридцати пяти до пятидесяти лет. Волос удален в результате очень слабоговоздействия. Его можно найти на расческе или щетке.

— Все волоски одинаковые?

Он вгляделся.

— Нет.

— Чем же отличаются от этого волоска остальные?

— Секунду терпения.

Фостер вставил стеклышко в другой микроскоп, стал наводитьна резкость большой бинокулярный микроскоп.

— Взгляните-ка сюда, Лэм.

Я приник к окулярам и увидел кусок манильского тросатолщиной в полдюйма.

— Вы можете разглядеть структуру волоса, котораярасплывается в этом рыжеватом тумане? — спросил Фостер.

Я что-то промычал.

— Сейчас.

Он опять покрутил ручку фокусировки. Рыжее пятно отступило.На стекле обозначился кусок угольно-черного кабеля.

— Смотрите, здесь особая структура, чешуйчатая, грубая, каккора на дереве. Хорошо видно?

— Да.

— Теперь исследуем другой волос. У него такая же структура.

В поле зрения появился еще один кусок кабеля.

— Замечаете оранжевую подсветку? Словно смотришь сквозьоранжевое стекло.

— Что это такое?

— Краска. Скорее всего хна.

— Значит, волосы принадлежат разным людям, по меньшей мередвум.

— Трем. Вы принесли мне пять волосков из причесок трехразных женщин.

— Какие-нибудь еще подробности?

— Пока нет. Это был только первый осмотр, весьмаприблизительный. Для более точных и квалифицированных оценок я должен промытьволоски в эфире и спирте, высушить их, обработать скипидаром, прежде чем сновапоместить их под микроскоп… Вам нужен подробный отчет?

— Сколько вам для него потребуется времени?

— Примерно сорок восемь часов.

— Слишком долго!

— А та информация, которую вы уже получили, представляетинтерес?

— Да.

— Хотите, чтобы я продолжал работать?

— Надо пронумеровать и охарактеризовать каждый волосок,чтобы можно было идентифицировать его.

Если потребуется более подробный анализ, я сообщу.

Большое спасибо!

Я поехал в главное полицейское управление. Лейтенант Лисманбыл в полном восторге. Он пожал мою руку, хлопнул меня по спине, пустил дым мнев физиономию.

— Просто удовольствие иметь дело с частным детективом, когдаон соображает! А сколько таких, которые не соображают ни черта, не знают, скакой стороны мажут хлеб маслом. От таких бездельников никакого толка!

— Вы последовали моему совету? — спросил я лейтенанта.