— А как же!

— Надеюсь, вы не сказали мисс Старр, кто вас прислал?

— Конечно, нет! Мы никогда не раскрываем свои источникиинформации. Слушайте, Лэм, с вами действительно приятно работать. Неплохо быиметь такого помощника, полезно для дела…

— Так, и что же сообщила мисс Старр?

— Не очень-то много. Но есть пикантная подробность. Онаутверждает, что вынуждена была уйти, поскольку доктор Деварест пытался завестис ней роман.

— Вот как?

— Да, и она упорно навязывает нам свою версию.

— Какие-нибудь яркие детали?

— Масса!

— Это, знаете ли, годится только для ушей присяжных.

— Да, присяжные обожают подобный вздор. Но вдове, конечно,не хотелось бы, чтобы история получила огласку.

— Полагаете, все дело в этом?

— А в чем?

— Выходит, у этой девицы есть превосходное алиби, которое ктому же выжимет слезы из глаз присяжных.

— М-м-м…

Лисман произнес какие-то звуки, которые, по-видимому,означали кипение мыслей в его голове.

— Я вижу, вы уже поняли что к чему, лейтенант.

— Что я должен понять?

— Что здесь поработал толковый адвокат, который придумал длямисс Старр эту линию поведения.

Лисман пожевал сигарету.

— Ловко скроено! И нигде не морщит… как перчатка на дамскойручке. Но… Будь я проклят, Лэм, вы правы. Без адвоката здесь не обошлось!

— Вы ее задержали?

— Да, и будем держать, пока она не даст показаний.

У нас ничего нет против нее. Она убежала — мы ее нашли, воти все.

— Мисс Старр жаловалась своей хозяйке на поведениеДевареста?

— Нет. Когда он начал приставать к ней, она терпела, сколькомогла, а потом ушла из дома.

— С такой скоростью, что даже позабыла зубную щетку.

— Чертовски подозрительно все это выглядит, а, Лэм? — Лисманнахмурился.

— Согласен.

— Чем больше вникаешь в эту путаницу, тем больше вопросов.Пострадавший сам находит драгоценности, которые у него украли, волочится засекретаршей… не своей, а своей жены…

— Она как раз из тех, за которыми ухаживают… Так я понял.

— Это верно.

— Очевидно, пропажа камней его не очень-то сильно потрясла.

— Одно с другим не сходится… Деварест видит, что егообокрали, но тянет время, флиртует с девицей. Это вместо того, чтобы немедленнокинуться в полицию.

А, не странно ли, Лэм?

Я кивнул.

— И почему он не позвонил в полицию сам? Зачем поручать этодело Нолли Старр?

— Ответы есть, но лежат глубоко, — вздохнул я.

— Где?

— Шесть футов под землей.

Лейтенант погрузился в раздумье, да такое, будто совсемпозабыл обо мне. Мне пришлось кашлянуть, чтобы напомнить ему о своемприсутствии.

— Не окажете ли мне услугу? — осведомился я.

— С удовольствием.

— Какая у вас система идентификации преступников?

— По отпечаткам пальцев.

— Это не совсем то, что мне нужно. А по другим показателям?

— Модус операнди, особые приметы, физические отклонения… —перечислял лейтенант.

— У вас есть картотека особых примет?

— Ну, картотека не картотека, но некоторые приметы мывыделяем. Например, отсутствие большого пальца. У нас есть досье, где собранымошенники, у которых нет большого пальца.

— Ну, а такая примета, как шрам на подбородке от удара ножом— ее отмечаете?

— Да.

— Нельзя ли попастись немного в вашей картотеке?

— Нащупали что-нибудь?

— Просто хочу получше узнать методы расследования, которымипользуется полиция. Я так понял, что, классифицируя преступников по особымприметам, вы не отделяете взломщика от убийцы или мелкого мошенника?

— Правильно.

— Разрешите посмотреть?

— Кого вы ищете, конкретно?

— Мужчину с глубокими шрамами на подбородке.

— О’кей.

Лисман повел меня по коридору, открыв какую-то металлическуюдверь. Мы попали в комнату, где стояли стеллажи с ящиками. В ящиках находилиськарточки.

— У нас лучше всех в штате поставлено это дело, но денег,как всегда, мало…

— Сколько же надо труда положить на все эти ящики! —польстил я.

— Да, это уж точно.

Лейтенант остановился перед стеллажом с надписью:

«Шрамы на голове». Выдвинул ящик. В нем были отделения:«Шрамы на левой стороне лица», «Шрамы на правой стороне лица», «Шрамы на носу»,«Шрамы на подбородке», «Шрамы на лбу».

Лисман вытащил стопку карточек.

— Только не перепутайте и не смешайте с другими! —предупредил он меня.

— Ни в коем случае!

Он взглянул на часы.

— Я должен идти… Если кто-нибудь сюда зайдет из наших иобратит на вас внимание, скажите, что вас привел лейтенант Лисман.

— О’кей. Спасибо, лейтенант.

Когда Лисман ушел, я аккуратно положил назад карточки,которые он вынул, и занялся интересующей меня секцией. Карточек там былонемного, я записал четыре фамилии.

Поискав, я нашел то, что требовалось. На меня смотрелазнакомая физиономия: Руфус Бейли, он же Руфус Паул, он же Руфус Каттинг.Двадцать девять лет. Специализируется по взлому сейфов и краже драгоценныхкамней. Одно время участвовал в вымогательстве, мелких мошеннических проделках.Предпочитает работать в одиночку. Нравится женщинам, заводит знакомства сгорничными, добывая необходимую информацию. Отбывал срок в тюрьме Синг-Синг.Взят с поличным при взломе сейфа. Наводчицей была горничная, которая ревновалаБейли. Преступника арестовывали шесть раз, всякий раз освобождали из-за отсутствияулик.

Более подробные характеристики и отпечатки пальцев — наобратной стороне.

Я ознакомился и с этими сведениями. Сделал выписки.

Можно было отправляться в дом доктора Девареста.