Малыши радостно заскакали на траве, а потом попрыгали на меня, устраиваясь верхом на моей шее.

Я осторожно шла по тропинке, углубляясь в лесную чащу, но все время оборачивалась на дом, чтобы держать его в поле зрения. Не хватало еще заблудиться для полного счастья. Что-то мне подсказывало, что на этот раз ректор не станет меня искать. Вздохнет, небось с облегчением, ведь все что он от меня хотел, он уже получил! А в Академии еще много прехорошеньких студенток. Морган та же, например!

Кое-где на листве валялись вырванные из под лошадиных копыт комья земли. Вон как ректор со злости пустил лошадь! Аж галопом. А дальше меня ждал и вовсе полный сюр. Несколько кривых и даже поваленных деревьев, срубленных одним махом! Это тоже Кристиан сделал? Ого! Такое сотворить можно было лишь в порыве дикой необузданной ярости! Ну и чего он ярился, спрашивается? Сам же воспользовался моим телом в бессознательном состоянии, а когда с утра я оказалась, мягко говоря недовольной, его вольностью, то он поехал крушить деревья! С другой стороны, хорошо хоть меня на фарш не покрошил. Большой плюс ему. И благодарность.

Я так сильно засмотрелась на раскуроченные пеньки, что даже не сразу заметила, как за багряной листвой замелькала грива вороного блестящего коня. Впрочем, всадник и конь не замедлили появиться на поляне.

Полицейский! Мама дорогая, пресвятые угодья, и воплоскурьи яйца… у меня даже эпитеты кончились от ужаса! Ведь прямо передо мной, вальяжно и гордо держась в седле оказался… городовой в полном обмундировании. И он не просто смотрел на меня. Расширенными от недоумения глазами, он глядел прямиком мне на шею, где в не меньшем обалдении застыл мой мохнатый многоногий и многоглазый выводок паучат!

– Воплоскуры?! – законник спрыгнул с коня и медленно направился в мою сторону.

– Э-э-э – пятилась я дальше и дальше, уже подумывая о том, чтобы сигануть на всех парах в дом, чтобы пятки засверкали. Закрыться на все замки и улизнуть в погреб, уж там не достанет, наверняка.

– Воплоскуры на такой милашке, какая удача! Какая прелесть… – ухмылялся стражник, наступая походкой медведя-топтуна и раскинув в стороны руки, изображал медвежьи объятия.

– Ну что вы, – нервно хихикнула я, – ну какие воплоскуры? – я дала легкий щелчок под зад Мохнатке, что бы та спряталась за ворот футболки, еще бы и своих братьев прихватила за компанию. – Это так… Это просто блохи!

– Вы что, юная леди, меня за идиота держите? – законник уже так близко, что я вижу недоброе алчное пламя вспыхнувшее в его глазах цвета мутной болотной зелени. – Я таких блох разве что в горах видывал, когда практику проходил, и были они, помнится, под пять метров роста, и умные, заразы! Чуть не сгрызли меня, твари!

Лучше бы сгрызли! Тогда бы я не оказалась сейчас в том самом месте, которое у скотского ректора очень упругое! Ужас! О чем я только думаю? Наверно, подобные мысли у меня от стресса и страха, не иначе как!

– Это не те пауки, не воплоскуры! – попыталась я усыпить бдительность полицейского, – это – обыкновенные… – а вот договорить он мне не дал, схватил за шею и притянул к своему лицу.

– Не надо ля-ля, – пахнуло мне гнилостным запахом забродившего лука в лицо, – знаешь, что положено за держание при себе этих тварей?!

– Не знаю, – рыпалась я, но мужчина был намного сильнее меня, превосходил физически.

– Так я тебе расскажу, Рыжуля, – рука его похотливо полезла по моей спине вниз.

И тут мне стало так жутко, что по позвоночнику меж лопаток скатилась одинокая капля ледяного пота. В лесу я одна, на много десятков километров и этот огромный мужик, который ни за что не оставит меня в покое! Сделает свое гнусное дело, а потом еще властям сдаст, премию заработает, а меня отправят на костер? Или виселицу? Я задергалась активнее.

– Эй, – прикрикнул он на меня, обдав мерзотной вонью вновь, – а ну затихни! Хватит дергаться! Допрыгалась! От меня еще ни одна красотка не ускользала просто так, Рыжуля, и ты не ускользнешь! – намотал он мои распущенные волосы на кулак. – Так вот, Рыжуля! Ты сейчас мне дашь! Прямо тут дашь. Любви, разумеется! И посмей только сопротивляться! Тебе же хуже будет.

Ага, разбежался! Сейчас я тебе такой любви дам! Только отпусти мои волосы и сразу по своей любви получишь, по самые помидоры! Мамой клянусь! Но это все я естественно про себя произнесла, на деле лишь зарычала протестующе.

– Ух, какая Тигрица мне попалась! Огненная женщина! Я весь в предвкушении! – неспешно осмотрел меня мерзавец с головы до ног. Неторопливо так. Ведь уверен, что никуда я от него в таком положении не денусь.

***

А потом полицейский грубо дернул воротник моей футболки вниз, пытаясь разорвать его, и тут…

Я никогда особо не вникала, как именно мои паучата охотятся на ос. А зря. Ибо к такому выпаду от них как сейчас, я была совершенно не готова!

Мохнатка от души укусила мерзавца за палец. Тому пришлось выпустить меня из рук, и отчаянно ругаясь непечатными словами, беспомощно замолотить ладонью с паучком в воздухе.

– А-а-а! Мразь! Отпусти! – верещал полицейский танцуя на месте. – Убери этих тварей от меня!

Блошки мои тоже без дела не сидели. Попрыгали с меня на мужчину и принялись обматывать его блестящей серебряной ниточкой по которой пробегали голубоватые всполохи, точно по нити накаливания в лампочке.

– А-а-а – кричал и вырывался полицейский, обалдевший от подобных спецэффектов.

Пока он еще мог рвать на себе тонкие волшебные путы и даже скидывать паучат ему удавалось. Но те, словно мелкие несгибаемые железные муравьи ловко уворачивались от пытавшихся затоптать их широких мужских башмаков, прыгали обратно на него и с упорством достойным лучшего применения опутывали и опутывали мужчину, точно хотели завернуть его в кокон целиком. И откуда в их маленьких мохнатых попках столько паутины?!

Я смотрела на все это с ужасом, не в силах пошевелиться. Помочь мужчине хотелось, но я прекрасно понимала, что едва мои маленькие защитники ослабят хватку, как полицейский вновь набросится на меня, и уже без Эрденовских церемоний, и всяких там прелюдий…

Силы противников были не равны. Мужчина выдыхался на глазах. Сдался! Повалился на землю, словно древнеинварийская мумия, коих теперь мои современники откапывают в немереных количествах.

– Стойте! Стойте! – прорезался у меня голос, но в блошек моих точно демоны вселились.

Они оплели его полностью меньше чем за одну минуту и довольные и гордые прыгнули ко мне, растерявшейся на руки, ластясь, как ни в чем не бывало.

– Мама! – обняла мое запястье Мохнатка лапками и прижалась к нему теплым пузиком.

О как! Врага маминого завалили, теперь обнимашки!

– Мама! – остальные малыши заняли позицию у моих щек так и норовя поцеловать едва ли не в губы.

– Вы что натворили?! – истерично воскликнула я.