Второй был чуть выше и значительно шире, шрам имел место нащеке в районе левого глаза, отчего глаз казался хитро прищуренным. Раз взглянувна парня, хотелось скончаться быстро и безболезненно, не дожидаясь каких-либопредложений.

Я таращилась на них, питая слабую надежду, что еще не всепотеряно, к примеру, они просто ошиблись квартирой, но тот что пошире открылрот и мое извечное невезение вступило в законную силу, потому что пареньспросил:

— Смородина Мария Анатольевна здесь живет?

— Здесь, — с готовностью кивнула я, потому чтоничего другого мне не оставалось. Оба сделали слабую попытку улыбнуться: первыйраздвинул губы, став похожим на акулу, второй выпятил нижнюю челюсть, прищурилсразу оба глаза и вновь спросил:

— Она дома? — Кстати, голос звучал с намеком назадушевность, как он сам себе ее представлял.

— Дома, — вздохнула я и попробовала схитрить:

— А зачем она вам?

Парни с недоумением переглянулись, после чего второйуклончиво ответил:

— Это мы ей объясним.

— Объясняйте, — обреченно вздохнула я, парни вновьпереглянулись и мы некоторое время молчали, пялясь друг на друга. Я не выдержалапервой. — Заходите, — сказала я, они вошли и вновь уставились наменя.

. — Слушаю вас. — Подумала и добавила:

— Мария Анатольевна — это я.

Парни тут же нахмурились, вглядываясь в мою физиономию,точно пытаясь что-то в ней рассмотреть, что-то глубоко спрятанное.

— Вроде похожа, — заметил один другому, тоткивнул, но с сомнением. — Паспорт покажите.

— Нет у меня паспорта, — ответила я с печалью. —Свистнули. Вместе с сумкой.

Меня на днях в заложницы взяли и я лишилась ценностей.

— Вот об этом мы и хотели поговорить, — невероятнообрадовался тот что пошире.

— Так вы из милиции? — догадалась я.

— Ну… — промычал он уклончиво. — В общем, мы изохраны заведения.

Я только моргнула, но уточнять не рискнула.

— Проходите на кухню, я вас напою чаем .

Они прошли и сели, но от чая отказались наотрез .

— Расскажите, как дело было, — предложил парень сприщуром.

— А вас как зовут? — не осталась я в долгу. Не больното мне было это интересно, но глупо вести беседу не зная, как обратиться клюдям . Опять же, к тому моменту я немного успокоилась и решила, что кричать«караул» рано, вдруг все как-нибудь обойдется.

— Вася, — на мгновенье запнувшись, ответил пареньс прищуром. — Это меня. А его Вадим.

Вадим удовлетворенно кивнул, а я выдала свою короннуюулыбку, лично я называю ее ослепительной, а Ритка идиотской, но о вкусах, какизвестно, не спорят. Парням улыбка понравилась и я решила закрепить успех.

— Меня можно звать Маней, так привычнее.

— Ага, — кивнул Вася, поставил локти на стол изадушевно попросил:

— Маня, расскажи, что там за пальба была.

— В блинной? Ужас там был неописуемый. — И яповедала о своих переживаниях максимально правдиво, умолчав об однокласснике,резонно рассудив, что Васе с Вадимом знать о нем ни к чему.

Слушали они внимательно и вроде бы даже сочувствовали, хотятут с уверенностью не скажешь, раз физиономии по отсутствии эмоций моглисоревноваться с кирпичом, но время от времени согласно кивали и это было ужехорошо.

Когда рассказ подошел к концу, мне задали совершеннонелепый, с моей точки зрения, вопрос:

— Так что было сначала? Пацаны сперва шмальнули, апотом грабить стали или наоборот?

— Конечно наоборот, — удивилась я. — Зачем импросто так шмалять? Дядька не хотел отдавать деньги , они и разозлились. —Я вновь пересказала данный эпизод, стараясь не увлекаться и ничего непридумывать.

— Слышь, Маня, — спросил Вадим, — а может онитого, — дядю в расход, а всю эту бодягу со стрельбой для отвода глаз?

— Дядька сам напросился, — нахмурилась я, —лег бы на пол вместе со всеми, глядишь, остался бы жив.

— А куда тебя эти психи повезли? — задали они мнеочередной вопрос и я на него правдиво ответила. — Значит, масок они неснимали и ты их лиц не видела?

— Нет. Если б увидела, они бы меня тоже убили, это жеазбука.

— Чего? — насторожился Вася.

— Ну, грабители стараются не оставлять свидетелей, атут еще убийство.

Свидетель им точно ни к чему, так что мне здорово повезло.

— Слышь-ка, может чего запомнила? Татуировку на руке,голос… может кто из них шепелявил?

— Да нет, вроде ничего такого. Если честно, я здоровоперепугалась, мне не до татуировок было.

— А голос узнаешь, если мы к тебе этих придурковприволокем?

— Ну… попробовать, конечно, можно, — чтобы их неразочаровывать, ответила я, — только вы их сюда не волоките, у меня мачеханервная, вряд ли ей это понравится. Она грабителей до смерти боится, с утра довечера талдычит «запирай дверь на цепочку, запирай дверь на цепочку».

— Оно, конечно, — сказал Вася, а Вадим согласнокивнул. — Короче, вот тебе телефон, если вдруг что вспомнишь и вообще…

— Я вам тоже свой мобильный запишу, — обрадоваласья такому счастью, сообразив, что они уходят.

Мы обменялись номерами телефонов и дружно потопали к двери.Не успела я коснуться рукой замка, как дверь сама собой открылась и появилсяСевка. Взглянул на меня без особой охоты, буркнул что-то отдаленно похожее на«привет», взгляд его переместился на гостей и друг моей мачехи изменился в лице,то есть перемены были настолько разительны, что на них обратила внимание нетолько я, но и гости. Они нахмурились и притормозили, а Севка, слегка заикаясь,сказал:

— Что за дела?

— Не понял? — изрек Вася. — И правильно, ятоже не поняла, а хотелось бы…

Севка между тем приободрился, причем до такой степени, чтоперестал заикаться.

— Какого черта вы притащились? — спросил он свозмущением. — У меня есть трое суток и я хочу, чтобы на это время меняоставили в покое.