в январе 2014 года, когда Президент Кагаме хвалился перед правительством убийством Патрика Карегейя, мне полностью опротивел его режим. Мне было стыдно работать в такой варварской системе. Я не мог понять, как президент может хвастаться убийством граждан. Я знал уже, что секретные службы Руанды, полиция и армия убивают и похищают людей. Один мой руандийский друг говорил мне об этом, когда я был в Бельгии, но из-за фанатизма, который я испытывал по отношению к Кагаме в тот момент, я всегда отрицал подобные утверждения. Но сейчас, когда я узнал правду, стало выше моих сил продолжать работать с кровавой властью. Я знал, что я в опасности, но больше не хотел покидать страну и оставить мою родную семью в таком положении. Я решил остаться в Руанде и, если я должен умереть, то умереть рядом с ними, вместе с ними.

Это мне напомнило то, что во время геноцида мой отец умер в наше отсутствие, и потому я не хотел сам повторять это и позволять моей семье снова пережить этот. Все члены моей семьи, выжившие в геноциде, нашли друг друга в Кигали, и для меня их физическое присутствие, особенно в тяжелые моменты, было особенно важным.

В одно воскресенье января, когда я играл мессу в Христианском центре Кигали, я молился за свою страну. Я отдался созерцанию, и мне вспомнилось, что я христианский художник с определенной миссией: распространять послание о Мире, Прощении, Примирении и Любви в Руанде после геноцида. Тогда у меня возникло желание сочинить глубоко христианскую песню.

Я знал, что 2014 год – это год особенно важный, так как в апреле мы в двадцатый раз вспоминаем события геноцида.

Тогда я решил быстро написать христианскую песню об истинном Прощении и Примирении между руандийцами разных политических взглядов, разного этнического, географического и социального происхождения, разного места проживания. Я убежден, что все руандийцы, далеко они, или близко, испытывали сходные чувства по поводу трагической истории нашей страны. Сочиняя эту песню, я хотел, чтобы все руандийцы поняли, что мое сердце сострадает каждому, не разделяя, какого вида страдание он перенёс. Я хотел, чтобы эта песня залечила раны всех тех, кто потерял своих близких, и не важно, при каких обстоятельствах они умерли.

Я надеялся, что смогу научить людей посредством благодати моего послания тому, что пережитое страдание не должно быть предлогом к тому, чтобы отталкивать других, но оно должно стать школой сочувствия и прощения. Также я хотел нарушить табу на тему смерти и сказать, что, согласно христианской вере, смерть – это трагическое событие, которое, в то же время является дверьми, ведущими в жизнь вечную. Так я действительно чувствовал, когда писал эту вещь.

Но внутри меня был голос, который говорил, что текст моей новой песни не понравится правительству, но я не обращал на это особого внимания. Я всегда чувствовал, что моё место там, где моё пение помогает страдающим людям. Например, когда я играл заупокойную мессу Реквием, я чувствовал себя более нужным, чем когда я играл свадебную мессу.

В течение этого короткого периода, с марта по апрель 2014 года, я чувствовал, что я на самом деле преодолеваю важные и опасные преграды в своем сердце. Я чувствовал, что я все ближе и ближе подхожу к истине, и что я не успокоюсь, пока не обрету эту умиротворяющую истину. Я чувствовал, что мне нужно разбить какое-то окно.

Беспристрастное сострадание.

Когда руандийцы готовились поминать двадцатую годовщину геноцида тутси, я чувствовал всё более и более нарастающее сочувствие к хуту, которые потеряли своих близких, и не во время геноцида, но до него и после него, в бойнях, совершенных Патриотической Армией Руанды (ответвления армии РПФ), которые при поддержке Уганды свергли власть Президента Хабьяриманы после четырёх лет войны.

На самом деле везде, где они появлялись, РПФ убивали людей, вплоть до Конго, где миллионы руандийцев и конголезцев были убиты, согласно документам «дорожной карты» ООН 2010 года, а также согласно потрясающим книгам, написанным журналистами Джуди Ревер из Канады и Петером Верлинденом из Бельгии (в Руанде они оба объявлены персонами нон-грата.).

В 2015 году Джуди Ревер была предупреждена бельгийскими властями, что руандийское правительство собирается ее убить. Этот предупреждение об опасности было также направлено Рене Мугензи, активисту по защите прав человека, проживающему в Соединенном Королевстве, Ноблю Марара, бывшему телохранителю Поля Кагаме, ставшему сейчас критиком сего последнего, и Фаустину Твагирамунгу, бывшему Премьер Министру при Кагаме, проживающему в Бельгии, после бегства из страны в 2003 году.

Фактически тема убийств РПФ руандийцев хуту и тутси – это табу в стране тысячи холмов уже 20 лет, но для меня это самая настоящая помеха на пути к Примирению и правде. Если вы публично говорите о преступлениях, совершенных РПФ, вы будете рассматриваться как «враги страны», «отрицатели», «ревизионисты», и если вы не будете убиты, то будете посажены в тюрьму на длительный срок.

У меня есть возможность поминать моих близких убитых во время геноцида, и я буду продолжать это делать. Но у меня нет мира в душе, когда я чувствую, что хуту не имеют права помянуть своих так же, как я. Память об убийствах хуту, совершенных РПФ, никак не оскорбляет выживших в геноциде и не минимизирует совершенное геноцидом против тутси, как это пытается представить РПФ.

Память об убитых хуту разрушает режим РПФ, который несет ответственность за эти жестокости, и на это есть причины. Чтобы у нас была надежда на полное и глубокое примирение, мы должны сделать наше сострадание беспристрастным.

Да, мы помним тутси, которым устроили геноцид экстремисты хуту в 1994 году. Но вместо того, чтобы закрыть глаза, память должна открыть их нам, и мы должны открыть наши сердца и почувствовать страдания других наших братьев и сестер по человечеству, где бы они ни жили. В Руанде необходимо поминать хуту, убитых армией РПФ, а также жертв политических убийств – Патрика Карегейя, Андре Кагва Рвизерека, Ассинаполя Рвигара и других.

16. Песня, которая воспламенила порох

«Судьба любой истины – быть осмеянной прежде, чем быть понятой»

(Альберт Швейцер).

5 марта 2014 года была Пепельной средой, христиане соблюдали месячный пост перед двадцатой годовщиной геноцида. Для меня это была прекрасная возможность выпустить мою песню «Igisobanuro cy’Urupfu» (Объяснение смерти), христианского песнопения, поднимающего тему смерти и страдания без какого бы то ни было табу, но с надеждой получить милосердие Бога. Я всем сердцем надеялся, что моя песня сопроводит