– Ну надо же, – пробурчал он.

Я буквально увидел, как закрылась Бланка.

Её лицо приобрело обычное угрюмое выражение. Но я вдруг уловил её чувства… Что мы все к ней несправедливы и смотрим на неё свысока. Что её всё равно никто не любит, поэтому не имеет значения, как она себя ведёт.

– Это не так, – сказал я ей, но Бланка молча пожала плечами, а остальные лишь непонимающе уставились на меня.

Холли тем временем перепрыгнула через Труди, через ряды кроватей и медицинские аппараты и украсила кровать Трудиной соседки по палате следами маленьких лапок. Потом, усевшись на старый журнал, белка попыталась пролистать его всеми четырьмя лапами и ткнула носом в фотографию:

– Эй, ребят, посмотрите-ка, эта чувиха выглядит точно как та, которую описывал Бриджер в последней истории! – И её рыже-коричневый пушистый хвост взволнованно задёргался.

– Не выдумывай, это просто какая-то блондинка, каких сотни тысяч, – сказал Джефри, даже не взглянув на журнал.

Я тоже был настроен скептически, но если я сейчас не посмотрю, то потом в домике на дереве Холли будет прыгать по мне ещё безжалостнее. Я осторожно выглянул в коридор, не возвращается ли соседка Труди по палате, и схватил журнал. Женщина на фотографии стояла рядом с весёлым на вид и шикарно одетым ведущим телевикторины – видимо, она была его ассистенткой.

– Мне кажется, Холли права: эта женщина и вправду выглядит как официантка из истории мистера Бриджера, – сказал я. – Она попыталась замаскировать косметикой чёрные точки около носа, но их всё равно можно различить.

Интересно, может, это следы от усов? Возможно, она оборотень – хищная кошка? Я мысленно представил рисунок Бриджера, который так часто рассматривал перед его кабинетом, что он во всех подробностях отпечатался у меня в памяти. Да, это точно она.

– Можно попробовать купить у девочки журнал, – предложила Труди. – Или сфотографировать страницу.

– Вот ещё глупости! – Джефри грубо выдернул журнал у меня из рук, и страница надорвалась. Ухмыляясь, он вырвал лист полностью, сунул его в карман и кинул журнал на соседнюю кровать.

– Зря ты так. – Похоже, Труди было не по себе. – Как только она это заметит, у меня будут неприятности.

Я подумал, что это смело с её стороны – возражать Джефри.

– Да скажи ей – пусть просто обратится ко мне. Я всё улажу. – Джефри ухмыльнулся: его зубы превратились в клыки, и выглядел он очень по-волчьи.

– Засунь свои нечищенные зубы знаешь куда?! Я иду веселить детей! – Холли спрыгнула с кровати и помчалась к двери. – Караг, Домино, вы идёте?

– Идём, идём, – отозвался я, махнув Труди на прощание.

Я злился, что Джефри завладел журнальной страницей – мне не терпелось показать её мистеру Бриджеру. Но с этим придётся повременить: сначала надо кое-что сделать.

После недолгих поисков мы нашли палату с двумя мальчиками и девочкой. Один мальчик лет семи-восьми безучастно лежал на кровати – похоже, у него не было сил даже приподнять голову. Бедняга – его действительно срочно нужно развеселить. У девочки лет десяти рука была в пластмассовой шине, лицо забинтовано, а то, что виднелось из-под повязки, напоминало неумело замешенную глину, которую кто-то выкрасил в лилово-бордовый цвет. Второй мальчик, почти мой ровесник, выглядел поздоровее, но ноги у него были перевязаны. Наверное, это был тот самый ребёнок, который из-за перегрызенных по распоряжению Миллинга мостков наступил в горячий ил и ошпарился. Судя по всему, ему было невыносимо скучно в белой больничной постели. На тумбочке у его кровати лежали две упаковки таблеток – должно быть, обезболивающие.

– Чего вам? – спросил он, но тут Холли вскарабкалась по моей руке и устроилась у меня на плече. Трое пациентов с удивлением воззрились на мою лучшую подругу.

– О-о-о… Она ручная? – спросила девочка. Говорила она с трудом.

Я с усмешкой кивнул:

– Иногда точно. Холли обучена разным трюкам – хочешь посмотреть?

– Конечно, – ответил мальчик с перевязанными ногами.

– Конечно! – воскликнула девочка.

Холли с воодушевлением приступила к делу. Она прыгнула на голову Домино, показала трюк «Служи» и стойку на голове, а Домино сделала вид, будто удивляется тому, что творится у неё на макушке. Дети закричали «браво» и как могли захлопали.

– Сальто! – скомандовал я, и Холли сделала сальто. – А теперь двойное! – велел я.

– Рехнулся, что ли, сам делай! – фыркнула Холли. Хорошо хоть пальцем у виска не покрутила.

– Ну ладно, тогда что-нибудь другое. – Мы с Домино размотали верёвку, которую принесли с собой, я взял один конец, а Домино другой. – Пробеги по верёвке, да пошустрей! – скомандовал я. Холли повернулась ко мне задом и пукнула:

– Нельзя ли повежливей?! А то вообще ничего делать не буду!

– Прошу прощения, мисс Льюис, не будете ли вы так добры пробежать по этой верёвке?

– С удовольствием! – Холли без труда побежала по тонкой верёвке – и вдруг сделала вид, будто сейчас сорвётся. Больной мальчик вздрогнул от испуга.

– Вообще-то мы сюда пришли не затем, чтобы дети ещё сильнее заболели, – отругал её я.

– Да ну, ерунда! – В последнюю секунду Холли уцепилась лапой за верёвку и стала перебираться дальше. С кроватей донеслось хихиканье. – Видишь? Им нравится!

Холли прыгала с кровати на кровать, и дети её гладили. Мальчик с изувеченными ногами не хотел её отпускать.

– Ой, какая ты мягонькая! – восхитился он, прижимаясь щекой к боку Холли. Его глаза блестели. У меня потеплело на душе, и я постарался как следует запомнить эту картину, чтобы никогда её не забыть. Нет, люди вовсе не плохие, их стоит защищать! Мы с Домино с улыбкой переглянулись – я догадывался, что она думает примерно о том же.

– А она умеет жонглировать? – спросила девочка.

– Что это такое? – опрометчиво спросил я, и три пары глаз с недоумением уставились на меня. Но Домино спасла положение, скомандовав:

– Холли, жонглируй!

К сожалению, она забыла сказать чем. Не успел я вмешаться, как моя лучшая подруга выдавила из упаковки четыре красные таблетки и начала подкидывать их лапками в воздух. Хозяйка таблеток весело за ней наблюдала.

– Ой, что будет, если медсестра увидит!.. – воскликнула она.

– Брось, Холли, – велел я, но белка не собиралась меня слушаться.

Когда я попытался её поймать, она споткнулась о чьи-то тапки и задела прикроватный столик. На меня опрокинулся стакан с какой-то невероятно вонючей дрянью – наверное, её используют для борьбы с бактериями.

В голове у меня раздалось хихиканье Холли:

– Ну теперь ты весь день будешь вонять больницей, а не пумой!