это только, только, только и исключительно по ту сторону экрана!

– Идём! – Тот дёрнул Янку за руку. – Вы тут Тэшке только мешаться под гусеницами будете!

Янка разбирала через слово, остальные – угадывала.

– А ты? А Ким? А куда?!

– Серёга Кима выведет! А мы…

Лена вдруг появилась рядом и махнула рукой:

– Давайте-ка, оба! Тош, ты знаешь, куда Серёга этого вашего Кима вытащит?

– Не-а! – Тот обернулся к отъезжающему танку, и Янка поняла: ему отчаянно, до смерти хочется сейчас быть с ним. Со своим… другом?

Но Тот только покрепче ухватил Янку за руку и потащил вперёд.

– А Янку найдёшь? – не унималась Лена.

Костёр за их спинами горел как ни в чём не бывало, Тэшка тарахтел всё дальше, а они быстро-быстро шли прочь, сквозь темноту.

– Найду! – уверенно отозвался Тот.

– Тогда Яну вытаскиваю я, а ты следом.

Тот осторожно отцепил впившиеся в его ладонь Янкины пальцы и сказал прямо на ухо:

– Давай, Ян. Я с Ленкой не пройду, только сам. А тебя я где угодно по рыбке найду.

Янка прижала руку к груди. «Это его архэ, и оно всегда, абсолютно всегда связано с ним. Оно – его часть…»

Лена ухватила её за локоть и потащила за собой:

– Давай-давай, чем быстрее мы отсюда смотаемся, тем быстрее Белый потеряет к происходящему интерес, тем легче Тэшке.

Мир перед ними вспорола золотая черта, высвечивая следы огромных лап. Лена вроде бы замерла перед ней… и в то же время шагнула вперёд, за черту, а там развернулась к ним.

Черта погасла.

– Вперёд, – Лена подтолкнула Янку, и через два шага они почти одновременно прошли… сквозь неё? Сквозь её двойника? Сквозь… нечто.

…Мир вокруг был светлым, тёплым и каким-то маленьким. Проморгавшись, Янка обнаружила, что оказалась в обычной квартире. Горел свет, болтал диктор в телевизоре… Пока Янка ошарашенно озиралась, Лена уже пронеслась по комнате небольшим смерчем: усадила Кима на кровать, боднула Сергея в плечо, заставляя посторониться и пропустить к двери, кивнула неизвестно откуда возникшему Тоту…

– Где мы? У вас? – Янка проводила Лену взглядом, моргнула несколько раз и повернулась к Сергею.

– У него, видимо, – кивнул Сергей на Кима. Мужчина отнёсся к своему возвращению домой с удивительным безразличием… а глаза у него оказались обычные, карие.

– Ой, – почему-то Янку это удивило больше всего.

Поймав её взгляд, Сергей хмыкнул:

– Он в Ноябре уже совсем растворяться начал, насилу вытащил. Зато он хоть в себя пришёл.

Таращащийся в пустоту Ким был не очень похож на «пришедшего в себя», но, в конце концов, Сергею, наверное, виднее…

За стенкой зашумел электрочайник, и Лена снова заглянула в комнату:

– Ну что, всех с благополучным прибытием! Тош, не хмурься, Тэшка и без тебя справится, впервой ему, что ли…

– А что это было? Туман и этот… Белый? – робко спросила Янка, пересиливая желание усесться рядом с Кимом и тоже уставиться в пустоту от избытка впечатлений.

– Белый танк, – мрачно отозвался Тот, пристраивая на кровати свой чехол с винтовкой. Ежиные глаза таращились вокруг укоризненно и хмуро. – Немецкий «тигр». Помнишь, я говорил, что кое-кому в Ноябре архэ не нравится… вот ему.

– Но… подожди. А те мусорные баки, взрывы…

– Это Белый делал.

– Но как? Ты же сказал, что он танк!

– Белый «тигр», ага. Точнее, нечто, что выглядит белым «тигром». Распускает свой туман вместо дымовухи, и в этом самом тумане оживает всякая мертвятина из вещей, до чего только дотянется.

– Мертвятина?!

– Ну, – Тот поморщился, – мёртвые вещи. Та самая мусорка. Машины. Бронетехника…

– …утюг, – продолжила ряд Янка, содрогнувшись от воспоминания.

– Это ты ещё взбесившуюся швейную машинку не видела, – хмыкнул Тот с мрачным весельем. – Короче, начинается форменный зомби-апокалипсис… вот этих вот утюгов. И танков.

Янка вспомнила, как и сама проводила эту аналогию – про зомби. Вот только обвиняла в этом Тота.

Сейчас думать об этом было стыдно. И дело не в живом танке по имени Тэшка, который своим существованием должен был что-то там Янке доказать, просто… что-то изменилось.

Янка смотрела на Тота теперь… иначе.

– А ты тогда что-то говорил про искажение Ноября, – Янка сама не ожидала, что запомнила те слова.

– Ну, мы так называем эту силу. Потому что…

– Потому что она искажает то, каким Ноябрь должен быть, – коротко объяснил Сергей.

– Эй, не хочу прерывать ликбез, но чайник вскипел! – Лена за это время успела снова сбегать на кухню и вернуться. – Чай я какой-то нашла. Кружек, правда, маловато, но нам с Лохматым одной хватит. Эй, Ким, вы будете?.. Будете, сама знаю. Горячего, сладкого, много – это вам сейчас любой доктор пропишет.

И как-то само собой получилось, что Янке с Тотом тоже кружка досталась одна на двоих – советская, эмалированная, обжигающая пальцы. С ёжиком на боку. Лена и Сергей, с огромной пивной кружкой, устроились прямо на полу, Янка с Тотом – рядом с Кимом на кровати. Ким на окружающую действительность реагировал вяло, но послушно пил мелкими глотками чай, растерянно моргал и, кажется, уже физически ничему не мог удивиться. Удивлялочка сломалась, гарантийному ремонту не подлежит.

– Что будете делать? – вдруг отрывисто спросила Лена, кивая на Кима, но глядя на Тота с Янкой.

Тот вздохнул:

– А что делать… В Ноябрь его пускать больше нельзя. С архэ ничего не вышло… Тут вариантов нет, кроме как самому впрягаться.

Лена удивлённо задрала брови:

– Ты серьёзно?

В левом, прищуренном, глазе скользнуло беспокойство.

Тот пожал плечами, натягивая капюшон поглубже, и пробурчал еле слышно:

– Как надгробие…

Янка обернулась к нему, отнимая остывшую – из раскалённой до просто горячей – кружку, глотнула приторно-сладкого чая, даже не поморщившись, и спросила с недоумением:

– А вы вообще о чём?

– Ну… я же говорил, что человека ничего в мире не держит, и он в Ноябрь соскальзывает? Ну, вот и… можно наоборот.

Янка задумалась. Сделала ещё один глоток. Потом осторожно уточнила:

– Зацепить в нашем мире? Чем-то?

– Кем-то. – Тот тяжело вздохнул и, откинув капюшон, с вызовом оглядел всех присутствующих: – Ну а что такого? Месяцок тут поторчу, а там, глядишь, и он в норму придёт… – и тут же перескочил: – Слушай, а номер телефона дашь? Ну, просто… мало ли. Я в этих ваших реалиях не очень ориентируюсь, – и выразительно пошевелил пальцами босых ног.

Янка кивнула и захлопала руками по карманам в поисках телефона… а потом вспомнила клыкастую тень (а может, это просто была Доля или Недоля?..), луч света в глаза…

– Ой, – упавшим голосом выдохнула она. Представлять, как мать среагирует на пропажу телефона, не хотелось, да и потерять данные было очень болезненно. Ладно, контакты и фотки, они синхронизированы, но настройки и файлы…

Сергей вдруг зашарил по карманам:

– Твоё ведь? – и перекинул по высокой дуге точно Янке в руки серенький смартфон.

Янка вцепилась в него крепче, чем утопающий в надувного утёнка, и только когда Тот робко повторил про телефон, очнулась и послушно продиктовала цифры, которые Тот тут же записал найденным на прикроватной тумбочке огрызком карандаша