К черту. Спать.

Элинор переоделась в ночную сорочку и распустила волосы. Стоило бы тут же нырнуть в постель, но, проходя мимо стола, она вдруг помедлила.

А что, если написать не папе, а Линдену? Он в курсе многих дел гильдии. А полтора года назад, когда произошел тот пожар, еще жил в столице. Дело-то было громким, вдруг он знает этого Тэйта? Они примерно одного возраста, могли учиться вместе, или…

Эль уже даже потянулась к подставке, чтобы снова взяться за перо, как резко отдернула руку, будто ее ошпарили.

Нет уж. Ни за что. Минутная слабость, не более.

Никакого Линдена Айрторна, ни в мыслях, ни в письмах. Не для того она сбежала от него на другой конец королевства.

Поэтому Элинор решительно повернулась на пятках, отходя от стола, и взмахнула рукой, выключая свет. Выдохнула, только когда комната погрузилась во тьму.

Да что же это за болезненная привязанность, в самом-то деле?

Нет-нет-нет, в ее жизни больше нет Линдена.

Забудь-забудь-забудь…

Мысль прервалась, когда Эль проходила мимо окна. Теперь, когда внутри было темно, двор и уходящая от него вдаль дорога, освещенные уличными фонарями, были как на ладони. И она не могла не заметить худощавую фигуру, бегом спустившуюся с крыльца и устремившуюся куда-то быстрым уверенным шагом.

— Тэйт, черт тебя… — прошептала Элинор, ни на миг не усомнившись, куда тот направился.

Один, без дара, ночью — на кладбище? Да одним богам известно, что или кого он может там пробудить, даже если не убьется сам.

Катастрофа!

А в следующее мгновение Эль уже торопливо сдернула с себя ночную сорочку и бросилась к шкафу с одеждой.

Глава 26

Примское кладбище не понравилось Эль еще на подходе — мертвечиной от него разило издали.

«Отца на них нет», — мысленно ругалась Элинор, взбираясь на очередной пригорок, стараясь одновременно не выпустить Тэйта из вида и раньше времени не попасться ему на глаза.

Несмотря на позднее время, было удушающе влажно и душно, и с нее уже сошло семь потов. Кто вообще может называть раем это адское место, где нет и метра ровной поверхности? Вверх-вниз, вверх-вниз, да еще и по жаре, даже без солнцепека.

Зацепившись в темноте за какой-то вздыбившийся корень, Эль совсем не грациозно упала, больно припечатавшись об землю коленом и разодрав в кровь руки. Ругнулась, вставая, и припустила за успевшим отдалиться Тэйтом уже бегом.

Не мешало бы зажечь «светлячок», но Элинор не хотелось быть замеченной. Кто знает, что в голове у этого носатого зазнайки? Еще решит, что ей не безразлична его судьба. Еще чего! Просто она дочь своего отца и обязана присмотреть за порядком, раз уж тот сейчас далеко. Это же додуматься только — эксгумировать труп без темного мага!

Взбежав на очередной пригорок, Эль остановилась, чтобы осмотреться и перевести дыхание. Согнулась, уперев руки в колени, давая себе мгновение отдыха, и снова выпрямилась.

Теперь погост был как на ладони. Огромный, зловещий, светящийся в магическом спектре ядовитым зеленым светом.

Насколько она могла определить, защитный купол, накрывающий кладбище, был цел, но сам он был настолько тонким и слабым, что вряд ли мог остановить кого-то крупнее мыши.

На столичное кладбище в ночное время Элинор не то что не вошла бы без специального пропуска — не приблизилась бы. Здесь же, стоя уже буквально в сотне шагов от границы купола, она не чувствовала ни малейшего сопротивления.

А фигура в светлой одежде уже преспокойненько вошла в ворота и двинулась в одном ей известном направлении.

Эль фыркнула: вот же придурок. Куда его, спрашивается, несет? Жить надоело?

Нет, она знала много случаев, когда лишившиеся дара маги предпочитали свести счеты с жизнью, чем влачить жалкое существование. Но не таким же способом! Хочешь умереть — умирай в одиночестве. Не надо тащить за собой половину города.

Восстановив наконец дыхание после поспешного подъема, Элинор потрусила вниз, к воротам погоста. Светлая спина отчетливо виднелась вдалеке — хоть какой-то плюс от местной моды. Сама Эль второпях оделась во все черное и вряд ли могла быть замечена на расстоянии.

Чем ближе она подходила к воротам, тем сильнее становился запах мертвечины. Не буквально запах — магическая вонь, которую может почувствовать только черный маг.

Когда прошла за ворота, зловоние стало практически нестерпимым, и ей пришлось зажать нос рукавом. Можно было бы поставить щит, но так она могла прозевать что-нибудь действительное важное и опасное. Поэтому приходилось терпеть.

В какой-то момент Элинор испугалась, что потеряла Тэйта (поверхность наконец стала более-менее ровной, и тот умудрился скрыться между могильных плит). Остановилась, покрутилась на месте, напрягая магическое зрение, но у этого самоубийцы почти не было ауры, вернее, она была настолько блеклой, что увидеть ее на расстоянии оказалось той еще задачей. Линден бы точно смог…

Эта мысль тут же вызвала у нее злость, и Эль упрямо мотнула головой. Айрторн бы смог, отец бы смог… А она? Восьмой или девятый уровень — невелика разница. Местных выше шестого тут, похоже, в принципе нет.

«Так что не ной, а работай», — строго велела она себе и, стоило успокоиться, тут же заметила край бледной ауры за одним из памятников.

— Попался, — выдохнула Элинор и ускорила шаг.

Кто из темных магов боится кладбищ? Никто, естественно. Вот и Эль не боялась. Обычно. Но на примском погосте было по-настоящему жутко. Зеленые огоньки неупокоенных душ светились под слоем земли то там, то тут, а в воздухе клубились сгустки черной энергии, кое-где такие плотные, что полностью перекрывали обзор даже магическому зрению. И то и другое было безопасным лишь теоретически: не трогай — и есть шанс, что пронесет, причем может проносить годами, как тут, вероятно, и случилось; а тронешь — накрывай голову и беги. Восьмерка она или девятка, в одиночестве при таком скоплении «нечистот» может стать по-настоящему жарко.

Да где этот самонадеянный тип? Почему даже с тяжелой лопатой в руках он умудрялся так быстро перемещаться между могил? Где он вообще ее взял? Заранее где-то припрятал?

Стараясь никого не потревожить, Элинор осторожно ступала по мягкой земле погоста. Один раз ее ботинок оказался в опасной близости от «дремлющего» зеленого огонька, притаившегося под одним из старых покосившихся надгробий, и она торопливо отдернула ногу.

— Спи, спи, мой хороший, — прошептала Эль. — Мы потом с тобой разберемся. Спи, маленький…

Идиотское поведение, ясное дело.