Она прекрасно знала, что ее никто не слышит, но собственный тихий голос почему-то успокаивал.

Да где этот недоумок?! Не дай боги уже успел вскрыть захоронение…

Элинор закрутила головой по сторонам и умудрилась оступиться, не заметив в темноте канаву. Нога поехала вниз, Эль схватила руками воздух и тут же растянулась уже второй раз за эту «прогулку».

— Чтоб тебя, Тэйт… — прошипела, поднимаясь и отряхивая руки. В свежие царапины вновь попала грязь, ладони защипало. — Не убьешься без меня, сама тебя прибью…

Теперь болели не только руки, но еще и подвернутая нога, что однозначно не добавляло Эль доброты и понимания.

Труп ему достать, что-то там проверить… Ох она ему проверит… Ох достанет…

В итоге Элинор все-таки опоздала: добралась до неугомонного могилораскапывателя лишь тогда, когда возле нужного ему захоронения уже образовался внушительный холм свежей земли, а сам нарушитель спокойствия с лопатой по пояс скрылся в разрытой яме.

Да какой он бывший лекарь, спрашивается? Землекоп со стажем.

От злости передумав прятаться, Элинор зажгла над собой «светлячок». Впрочем, ничего нового не увидела, зато заметавшиеся по погосту тени сделали его на вид еще более зловещим.

— Кто здесь? — настороженно спросил голос из могилы, и из ямы показалась взъерошенная голова бывшего мага.

То-то же, наконец-то струхнул.

— Гильдия магов. Вы арестованы за осквернение могилы! — выпалила Эль трагическим шепотом и подошла ближе. «Светляк», естественно, повторил ее маневр и тоже приблизился к яме.

Замерший было Тэйт на мгновение прищурился, а потом, флегматично пожав плечами, вернулся к своему темному делу.

— А, это ты, — вот и все, что он сказал, рассмотрев, кто к нему пожаловал.

Одуреть! Эль даже на миг лишилась дара речи от такой наглости.

— Вылезай, кому говорят. — Она подошла к самому краю вырытой ямы. — Тут не кладбище, а шкатулка с секретом. Если чего добудишься, сами тут ляжем.

Однако в ответ получила лишь издевательское фырканье.

— А ты тогда на что?

Нет, ну вы видели? Поразительное твердолобие.

Элинор присела у могилы на корточки, чтобы тот, кто в ней возился, наверняка расслышал.

— Я, — прошипела все так же, понизив голос, чтобы никого не потревожить, — одна-одинешенька. А ты, как меня уже просветили, больше не силен в исцелении, чтобы помочь, если меня покалечат.

Внезапно выпрямившийся в могиле в полный рост бывший белый маг одарил ее таким говорящим взглядом, что Эль от неожиданности дернулась, инстинктивно желая увеличить расстояние между ними, и… некрасиво плюхнулась задницей прямо на землю. Блеск, просто блеск.

Другой вопрос, кто тянул ее за язык? Сама же недавно рассуждала, что из-за потери дара можно и сойти с ума от горя, и желать наложить на себя руки. Так зачем дергать тигра за усы, спросил бы отец. Где ее сострадание — покачала бы головой мать.

Тэйт же продолжал прожигать ее немигающим взглядом. Вечером Эль показалось, что у него светлые глаза, то ли серые, то ли голубые, но сейчас, при искусственном освещении, они выглядели совершенно черными и бездонными, как колодцы.

— Ты или помогаешь, или проваливаешь, — выдал бывший маг безапелляционно и снова взялся за лопату.

— Помогать копать? — огрызнулась Элинор. Она сомневалась, что удастся подняться, не кряхтя, как старушка с больной спиной, поэтому осталась сидеть, где упала. Во всяком случае, ей хотелось верить, что хотя бы сидеть у нее получалось с достоинством.

Впрочем, Тэйт уже на нее не смотрел.

— Помогать никого не пробудить, — ответили ей из глубины могилы, и Эль прикусила язык.

В общем-то, прав. Что толку уже сотрясать воздух? Если бросить на полпути, уже не факт, что никто не нападет на них по дороге к воротам.

— Пока никого, — сказала она уже почти миролюбиво. — Но тут такое творится…

— Что? — не понял тот и снова высунулся наружу.

— Жесть что, — в сердцах ответила Элинор, для наглядности округлив глаза, но так как собеседника слепил «светлячок» над ее головой, она не была уверена, что он заметит ее мимику.

Кажется, понял. Хотя бы не стал спорить или еще что-то спрашивать. Многозначительно хмыкнул и вернулся к работе. Не бойся Эль кого-нибудь потревожить, она вполне могла бы помочь ему магией, но предпочла пока что затаиться.

Да и тратить резерв в таких обстоятельствах было недальновидно — зловещие огоньки и сгустки тьмы так и притягивали взгляд.

Глава 27

— Готово, — глухо раздалось из темноты, потом заскрипели доски вскрываемого гроба, после чего что-то защелкало. Огниво? Видимо, прежде для своего темного дела Тэйту хватало лунного света, теперь же требовалось освещение.

— Не жги огонь, — шикнула на него Элинор, наконец поднявшись и на корточках приблизившись к краю. — Он теплый. — Пояснять, что имела в виду, не стала, молча направила в яму свой «светляк». — Держи это.

К счастью, Тэйт и не задавал вопросов. Или в свое время хорошо учился и знал, что «светлячки» не выделяют тепла, способного привлечь нежить, или понял-таки, что время дорого.

Внизу что-то звякнуло. Стекла?

Эль пронзило любопытством, и она таки заглянула в могилу. В ноздри ударил сладковатый запах тления. Но заставил отшатнуться ее вовсе не он, а то, что мертвая девушка в гробу оказалась… не целой.

— Вот черт, — прохрипела Элинор, борясь с приступом тошноты. — Зачем ты ее разрезал?

Тэйт не ответил, снова чем-то звякнул, а потом над поверхностью появилась его голова.

— Подержи-ка. — Протянул ей несколько стеклянных пробирок, измазанных чем-то темным.

Совсем спятил?

— Даже не подумаю, — решительно отказалась она и даже отодвинулась. У этого человека вообще есть порог брезгливости?

— Помощница, — огрызнулся Тэйт и бережно уложил пробирки на землю.

Эль оскорбленно фыркнула. Вообще-то, она не нанималась ни в помощницы, ни в сопровождающие. Она тут, можно сказать, по доброте душевной. Ну, или по дурости, что, как считают некоторые, одно и то же.

Тэйт снова завозился внизу, а Эль наконец поднялась в полный рост и огляделась. Стало… тише. Нет, тихо было и прежде: ни голосов птиц, ни стрекота кузнечиков. Они тоже разговаривали негромко. Однако сейчас погост будто накрыл купол тишины. У Элинор разве что волосы на загривке не зашевелились. Тело пробил озноб.

— Тэйт, — тихо позвала она.

— Что?

— Тэйт, пожалуйста, поторопись, — шепот прозвучал придушенно. Хамить и обмениваться колкостями больше не хотелось. К черту, лучше