Я опять невольно рассмеялась.

— Я пошутила насчет этого.

— Перестань, это наверняка поможет мне когда-нибудьсражаться со стригоями.

Мой смех стих.

— Нет, на самом деле не поможет.

Она прикусила губу, все еще отчаянно желая убедить меня.

— Ну, по крайней мере, поможет против этих психов.

— Что? Каких психов?

— Тут постоянно кого-нибудь избивают. На прошлой неделеДейна Зеклоса, а всего день назад Брета.

— Дейн… — Я попыталась оживить в памяти генеалогиюмороев. Тут была целая прорва Зеклосов. — Это младший брат Джесси…

Джил кивнула.

— Ага. Одна из наших учительниц ужас как разозлилась,но Дейн не сказал ни слова. И Брет тоже.

— А Брет у нас кто?

— Озера.

Я не врубилась.

— Озера?

Она, судя по всему, была счастлива поведать мне о том, чегоя не знала.

— Он бойфренд моей подруги Айми. Вчера он весь был всиняках… и даже как будто в рубцах. Или что-то вроде этого, такой странный вид.Может ожоги? Но Дейну пришлось еще хуже. И когда госпожа Каллахан спросилаБрета, он убедил ее, что это так, пустяки. Ну, она его и отпустила. И еще унего было отличное настроение — что тоже странно, поскольку у человека должноиспортиться настроение, если его изобьют, верно?

Ее слова пробудили воспоминание где-то в глубине сознания.Существовала некая связь… но вот какая? Со всеми этими призраками, Виктором иполевыми испытаниями удивительно, что я вообще могла вести связный разговор.

— Так, может, ты поучишь меня, чтобы мне тоже недосталось? — Судя по тону Джил, она считала, что сумела убедить меня. Ивскинула вверх кулак. — Это же просто! Сжимаешь вот так пальцы и бьешь?

— Ммм… На самом деле это немного сложнее. Нужнонаучиться правильно стоять, а иначе тебе вреда будет больше, чем противнику. Иеще нужно уметь действовать локтями и бедрами, и тоже не абы как.

— Пожалуйста, покажи мне! — умоляюще сказалаона. — Спорю, ты все это умеешь.

Я и вправду все это умела, но пока в моем личном деле небыло записи о том, что я порчу младших, и я предпочла бы, чтобы она непоявилась.

По счастью, тут как раз вернулся Дмитрий с госпожой Дэвис.

— Эй, здесь есть кто-то, жаждущий познакомиться стобой, — сказала я. — Дмитрий, это Джил. Джил, это Дмитрий.

Он выглядел удивленным, но улыбнулся и протянул ей руку. Оназарделась и в виде исключения утратила дар речи. Едва он отпустил ее руку, онапролепетала слова прощания и умчалась. Мы закончили с госпожой Дэвис инаправились обратно к церкви за следующими ящиками.

— Джил знает, кто я такая, — сказала я Дмитрию подороге. — Она типа считает меня героиней, достойной преклонения.

— Тебя это удивляет? То, что младшие ученики смотрят натебя снизу вверх?

— Не знаю. Никогда об этом не думала. По-моему, на рольэталона я не гожусь.

— Не согласен. Ты отзывчивая, преданная и заметно выделяешьсяво всем, за что ни берешься. Ты заслуживаешь большего уважения, чем думаешь.

Я искоса взглянула на него.

— Но, по-видимому, недостаточно, чтобы принять участиев судебном разбирательстве над Виктором.

— Только не начинай снова об этом.

— Да, снова об этом! Почему до тебя не доходит,насколько это важно? Виктор чрезвычайно опасен.

— Знаю.

— И если он окажется на свободе, то снова начнетосуществлять свои безумные планы.

— Знаешь, маловероятно, что он окажется на свободе.Слухи о том, что королева отпустит его, это просто… слухи. Ты лучше любогодругого должна знать, что не стоит верить всему, что слышишь.

Я с каменным выражением смотрела прямо перед собой,отказываясь признавать его доводы.

— Все равно ты должен взять нас туда. Или… — янабрала полную грудь воздуха, — хотя бы Лиссу.

Выговорить это оказалось труднее, чем следовало бы, но ядолжна была это сказать. Не думаю, что я из тех, кто ищет славы, как выразилсяСтэн, но какой-то частью души я всегда стремилась быть в гуще схватки. Хотеладействовать, делать то, что правильно, и помогать другим. Соответственно,хотела участвовать в суде над Виктором. Хотела взглянуть ему в глаза, хотеласделать все, чтобы преступник не ушел от наказания.

Но время шло, и в то, что это произойдет, верилось все меньше.Никто не собирался брать нас туда. Может быть, однако, — всего лишь можетбыть — они позволят поехать одной из нас, и в таком случае пусть это будетЛисса. Именно на нее нацеливался Виктор, и, хотя идея отпустить ее однурастревоживала беспокойные мысли о том, что, может, она вообще не нуждается вомне как в страже, я предпочитала рискнуть. Пусть едет — если получится.

Дмитрия, так хорошо понимающего мою потребность действовать,казалось, удивила моя необычная покладистость.

— Ты права — она должна быть там. Но повторяю — ябессилен что-либо сделать. Ты продолжаешь считать, что я контролирую ситуацию,но это не так.

— Но ты делаешь все, что можешь? — Я вспомниласлова Адриана во сне — о том, что Дмитрий мог бы сделать больше. — У тебябольшое влияние. Должна быть какая-то зацепка. Хоть какая-то.

— Я не настолько влиятелен, как ты считаешь. Здесь, вАкадемии, я занимаю высокое положение, но в остальном мире стражей меня все ещесчитают почти юнцом. И да, я высказывался в вашу пользу.

— Может, нужно было громче высказываться.

Я почувствовала, как он замкнулся. Он готов был обсуждать сомной разумные вещи, но не поощрял меня, когда я вела себя как последняя сука.Ну, я постаралась высказаться более разумно.

— Виктор знает о нас. И может рассказать.

— С этим судом у Виктора есть проблемы серьезнее, чеммы с тобой.

— Да, но ты же знаешь его. Он не всегда действует какнормальный человек. Если он почувствует, что потерял всякую надежду вырватьсяна свободу, то может учинить нам неприятности просто из мести.

Я так и не смогла рассказать о своих отношениях с ДмитриемЛиссе, а вот наш злейший враг знал о них. Это было еще удивительнее, чем то,что о них догадывался Адриан. Виктор вычислил это, просто наблюдая за нами исобирая всякие сведения. Думаю, если ты мерзавец, привыкший строить козни, тодолжен преуспевать в таких вещах. Правда, он никогда не высказывался по этомуповоду публично. Просто использовал против нас заклинание вожделения,основанное на магии земли. Такого рода заклинания срабатывают только в томслучае, если влечение уже существует, они просто усиливают его. Нас с Дмитриемвнезапно страшно потянуло друг к другу, мы были всего в полушаге от секса.Очень хитроумно со стороны Виктора — отвлечь нас таким способом, не прибегая кнасилию. Если бы на нас напали, мы сумели бы достойно ответить. Но сделать так,чтобы мы думали только друг о друге, забыв обо всем на свете? Сопротивлятьсяэтому было очень трудно.