или вынуждают, называют иначе. Мы зовем их тиранами.

Тираны. Это слово прозвучало для Лу неприятно: именно так его назвал один из уволившихся директоров, Джек Тейлор. «Несомненно, Кори бы тоже сказал что-нибудь такое», – подумал он.

Лу не стал говорить, что любой, кто припаркуется возле офиса «Загрума», сразу поймет, на каком месте стоит машина Лу. Зайдя внутрь, он сразу поймет, какой кабинет, какой стол, какая мебель принадлежат Лу. И правила для Лу действительно отличались от правил, которым подчинялись все остальные. Другим сотрудникам, например, необходимо было получать от него одобрение на траты более 2000 долларов. А он мог тратить сколько угодно денег и когда угодно. «Но я же босс!» – заступился он за себя.

– Так что вы хотите сказать, Юсуф? – вызывающе спросил он. – Что я не заслуживаю никаких дополнительных благ за все, что я сделал? Ради всего святого, я построил эту компанию.

– Один?

– Простите?

– Вы построили эту компанию один?

– Нет, я не это имел в виду.

– Нет? Вы же так сказали.

– Но я не это имел в виду.

Лу с трудом подбирал слова.

– Я имел в виду, что возглавлял строительство. Если бы не я, ничего бы вообще не построили.

– Вы, несомненно, правы, Лу. Я в этом не сомневаюсь. И вот вам вопрос: что для вас сейчас важнее – хвастаться высоким положением, которое вы заслужили своим трудом, или же создать команду и организацию, которая переживет вас, превзойдет вас, станет расти дальше и в конечном счете будет благодарить и почитать вас? Чего вы хотите, Лу?

Этот вопрос снова вернул Лу в зал заседаний в день бунта совета директоров. Кейт Стинаруд, Джек Тейлор, Нельсон Мамфорд, Кирк Уэйр, Дон Шиллинг – тем утром Лу написал их некрологи, а вместе с ними, возможно, и некролог своему детищу, компании «Загрум». «Кого ты обманываешь? – поддразнил он себя. – Мы в свободном полете. Никто не будет благодарить меня и уж тем более почитать. В компании обожали только Кейт».

Кейт. Вспомнив ее имя, он вдруг посмотрел на нее совсем по-другому. «Она была “одной из нас”, – подумал Лу. – Вот почему все ее обожали. И следовали за ней. Она не считала себя лучше других – да, может быть, ей больше повезло, но она не была лучше».

– Черт меня дери! – выпалил Лу, качая головой. – Черт меня дери…

– Простите? – спросил Юсуф.

– Я недавно уволил единственного человека в компании, который отказывался играть по тем же правилам, что все остальные, – начал Лу. Его глаза были подернуты дымкой. – Она обращалась со всеми одинаково. Я иногда с ума сходил, видя, как внимательно она относится ко всем сотрудникам – даже временным.

Лу помолчал.

– Однажды я даже увидел, как она помогает уборщикам прибираться в столовой, потому что народу не хватало. Я просто глазам не поверил. Мне казалось, что она зря тратит свое время и мои деньги. Но люди ее действительно обожали, – проговорил он, понимающе качая головой. – Еще она всегда демонстративно парковалась в самой дальней части стоянки. Говорила, что ей полезно ходить пешком.

Сейчас он понял, что дело было не только и не столько в пользе физических нагрузок.

– А теперь я остался с такими же людьми, как я, – продолжил он, – которые считают, что заслуживают только лучшего.

Он с отвращением покачал головой.

– У меня много лет было лучшее место на парковке, да и все остальное тоже было лучшее, если уж на то пошло. И посмотрите, до чего меня это довело. После того как я уволил Кейт и остальных, в компании начался кризис. Профсоюзы держат меня на прицеле, все нервничают, производительность упала, клиенты спрашивают, что происходят. А я торчу тут в Аризоне – отчасти из-за того, что обязан, отчасти – из-за того, что даже не представляю, как разгребать весь этот бардак в компании. А сейчас до меня дошло: бардак устроил я. Вот что вы пытались мне сказать: бардак – это я.

– Ну, на самом деле это сказали вы, – смущенно ответил Юсуф. – Я такого не говорил.

– Хорошо, давайте я это скажу, – проворчала Элизабет.

Лу погрузился в свои мысли.

– Неудивительно, что все любили Кейт и шли за ней, – продолжил он, обращаясь больше к себе. – Черт возьми, как же я ошибся.

– И что вы собираетесь с этим делать?

– Не знаю, – честно ответил он.

– Может быть, Кейт вам что-то посоветует? – спросил Юсуф.

– Но я уволил ее. Ее больше рядом нет.

– Напротив, Лу, вы еще никогда так много о ней не думали, как сейчас. Возможно, вы и прогнали ее из своей компании, но вот из своей головы прогнать не сумели. Я неправ?

– Нет, вы правы, – ответил Лу, опустив голову.

– Кейт любили не без причины, – продолжил Юсуф. – Именно по этой причине люди следовали за ней и работали на нее. И, судя по тому, что я узнал о Кейт, у меня есть подозрение, что же это за причина.

– И?

– Этому только что научила нас одна из наших кейт – Мэй Ли. Кейт создала пространство для сотрудников «Загрума», похожее на то, что Мэй Ли создала для Дженни. Готов поспорить, что Кейт, как и Мэй Ли, приходя каждое утро на работу, разувалась – или делала что-то, что можно счесть эквивалентом этого в вашей компании. В среде, где часто главенствует страх и самолюбие, она создала пространство, в котором люди могли отбросить свои тревоги и преуспевать.

Юсуф подождал ответа Лу.

– Я прав? – наконец спросил он.

– Да, – ответил Лу, чьи мысли были сейчас далеко-далеко, в коннектикутском офисе. – Вы правы.

Глава 18. Капитуляция

Юсуф склонил голову и перехватил взгляд Лу, направленный куда-то в стену.

– Мне знаком этот взгляд, – сказал он. – Я так выгляжу, когда не уверен, что ситуация хоть когда-нибудь сможет улучшиться. Это взгляд отчаяния и капитуляции.

Лу задумался над этими словами.

– Да, пожалуй, как-то так я себя и чувствую, – признался он.

– Отчаяние и капитуляция – это очень притягательные и сильные чувства, – продолжил Юсуф. – Только они ложные.

Лу вдруг встрепенулся.

– Почему?

– Потому что вы делаете допущение, которое не является истинным.

– Что?

– Вы предполагаете, что зашли в тупик. Что обречены и дальше страдать так же, как страдаете сейчас.

Лу действительно именно так себя и чувствовал. Он снова тяжело осел в кресло.

– Буквально минуту назад, Лу, – начал Юсуф, – вы сказали, что бардак устроили вы. Не кто-то другой, а вы.

– И что, от этого я должен почувствовать себя лучше? – уныло спросил Лу.

– Нет, – ответил Юсуф, – но это должно дать вам надежду.

– Почему?

– Потому что если бардак устроили вы, то вы можете и убрать его. Улучшение не зависит от других.

– Но что, если бардак устроил не я один? – угрюмо ответил Лу. – Что, если у окружающих на душе такой же бардак?

Юсуф не смог сдержаться.

– Ну, значит, у вас большие проблемы, – громко засмеялся он.

– Ну да, рассказывайте, – печально покачал головой Лу.

– На самом деле это по большей части шутка, Лу, – продолжил Юсуф.

– По большей части, – повторила с улыбкой Элизабет.

– Да, – согласился Юсуф, – по большей части. Потому что даже если у всех в «Загруме» на душе бардак, ситуация все еще не безнадежна.

– Откуда вы знаете?

– Потому что ваше отчаяние вызвано еще одной ложью. Вы считаете, что не сможете их изменить, что бы ни делали.

– Но это правда, – возразил Лу. – Я не смогу их изменить.

– Это верно.

– Тогда я не понимаю, что вы хотите сказать.

– Потому что вы сдались слишком рано, – улыбнулся Юсуф. – Да, мы не можем заставить других измениться, но мы можем помочь другим сделать это. Разве Мэй Ли не помогла Дженни измениться?

Лу вспомнил историю Мэй Ли.

– Да, пожалуй.

Юсуф сделал небольшую паузу.

– Так как мы и только мы несем ответственность за наши «ящики», которые заставляют нас винить остальных и оправдывать себя, – продолжил он, – в наших же силах от них и избавиться. Пока речь идет о нахождении в «ящике», то нет иных жертв, кроме тех, кто сам себя таковыми считает. Поскольку, выбираясь из «ящика», мы предлагаем сделать то же и другим, то перестаем быть жертвами этих «других» (а ведь именно в этом мы были уверены, скрываясь в своем «ящике»). Мы можем своими действиями помочь окружающим изменить что-то в себе. Собственно говоря, именно так и поступают лучшие лидеры и родители. Так что если вы сдаетесь, Лу, то вы капитулируете перед ложью. Ваш «ящик» «победит» вас.

– Но как мне тогда «сражаться» с «ящиком», в котором я сижу? – спросил Лу.

– Точно так же, как Ави сражался со своим, а я – со своим.

– Как? – повторил вопрос Лу.

– Полагаю, сейчас самое время услышать продолжение истории Ави, – сказал Юсуф.

Услышав эти слова, Ави снова встал.

– Итак, – начал он, – мы на задворках Аризоны. Идет лето 1978 года…

Лу слушал