– Мой зверь… Он реагировал на тебя тогда, когда был в бессознательном состоянии, а когда нашел… как с ума сошел. Я полностью потерял над ним контроль, как впрочем, и над своим телом. Хотя последние дни можно было сомневаться в истинности нашей пары: появилось безразличие.

– Возможно, так и есть?

Верн горько усмехнулся, что походило на оскал, и лениво протянул:

– Возможно, причина в том напитке, что принесла мне старая женщина? Как думаешь?

Стало не по себе. Богиня! Даже не могла подумать, что он так быстро догадается. Но как? Трава не ощущается на вкус.

– Лучше признайся. Нет ничего проще проверить, особенно когда ты без амулета. Главное – не пить то, что приносит она или ты. – Берн задумчиво повел челюстью и спросил: – Тогда… в храме… ты обманула меня?

Молчала. Не могла соврать и не хотела говорить. Просто обреченно сидела. Совсем на другой результат я рассчитывала.

– Ты моя пара? – вопрос прозвучал угрожающе.

– Я не знаю! – обреченно выдала, сожалея, что не узнала. Вдруг, ничего бы не почувствовала?

– Считаешь, быть моей парой так ужасно?

– А как еще мне думать? Радоваться?

– Я тебя обидел?

– Ты… нет! Но верны враги… для меня, моей семьи, магов. Я хотела быть любимой, счастливой, а у вас только инстинкты.

– Инстинкты? – верн оказался рядом, в ту же секунду опрокинув на кровать. Его мозолистая ладонь оказалась на горле и медленно пошла вниз, накрывая сквозь ткань грудь.

От такой наглой выходки я застыла с открытым ртом, четко при этом понимая, что не испытываю неприязни. Наоборот, мое тело затрепетало.

Парень это увидел. Он закрыл глаза и резко поднялся, оставляя меня лежать. Подошел к окну и произнес:

– Если бы нами управляли инстинкты, ты бы тогда… в пещере лишилась девственности. И неважно, в каком состоянии был я.

Медленно поднялась, прижимая простынь, и прошептала:

– Я хочу… нормальных отношений; хочу, чтобы мной дорожили.

– Почему ты считаешь, что я не способен на такие чувства?

– Ты… грубый и ведешь себя как зверь.

– Я и есть… зверь. Опасный и свирепый, но… только не с тобой, – он обернулся и сухо выдал: – Твоя одежда на сундуке. Переоденься. Сюда бежит Дерия.

Медведь быстро шел к двери, когда я решилась на просьбу.

– Берн!

Он застыл на месте. Напряженно ждал. Будто знал.

– Можно попросить тебя?

– Говори.

– Я не хочу, чтобы из группы кто-то узнал, что мы… возможно… истинная пара.

Молчание было мне ответом. Лишь видела, как медведь сжал руки в кулаки. Понимала, он в ярости.

– Хорошо, но и у меня к тебе просьба, – верн обернулся и громко проговорил: – Никогда меня не обманывай! Ни в чем. Я должен знать все.

Не двигалась, не в силах кивнуть или сказать что-то. Про храна не сказала.

Послышались шаги и в избу вошла женщина с сумкой. Она улыбнулась и сказала:

– А вот и я…

– Побудьте с ней, пока я не вернусь, – произнес он и вышел, оставляя меня с мыслью: что для него я не воин.

Ворочалась с места на место. Не могла уснуть уже несколько часов. Все думала о Гленде. Не было мне покоя, когда не понимала причину ее забытья.

Верн пришел спустя несколько часов и позвал с собой. Мы отправились к дому воинов, чтобы увидеть девушку. Ее вид ужасал. Была похожа на смерть. Ни кровинки в лице. Впервые столкнулась с таким непонятным состоянием. И это вызывало страх.

Она не подавала никаких признаков жизни. Стеклянные глаза, затуманенный взор, походила на мертвую.

Неужели так много крови выпила девушка-хран? Насколько читала про их питание: если полностью высушивали, то жертву ждала мгновенная смерть, в противном случае больной быстро приходил в себя.

Сейчас все было иначе.

Возможно, я что-то упустила?

Эту бессонную ночь мысли крутились о новом дне. Я боялась, что случится беда: хран выполнит свое обещание. И тогда деревня превратится в кладбище.

Но в то же время я не желала лгать верну.

Поднялась и села, понимая, что бесполезно бока мять. Я не усну. Времени у волчицы нет.

– Ты не спала, за окном рассвет, – услышала голос Берна, лежащего на полу. Что странно, я даже на мгновение не сомневалась, что он спит. Но оказалась не права.

Пойти спать к Дерии медведь не разрешил, хотя она просила, переживая за меня. Почему? Он не объяснил. Ничего не сказал, только отдал приказ.

Потянулась к одежде, натягивая накидку. С утра здесь всегда прохладно.

– Хочу проверить Гленду, – сказала, вспоминая про листья чабреха. Они творят чудеса, обладая целительной энергией. Гленда оборотень, стоит попробовать. Только за ними нужно идти в горы. Снежные растения росли под снегом, не любили солнце.

Хотела попросить оборотня, отправиться туда. Но согласится ли он?

– Что думаешь о ее состоянии? – сухо произнес парень, не двигаясь, всматриваясь в деревянный потолок.

– Никогда такого не видела… – проговорила, ощущая тяжесть в груди, – и мне тяжело, что я бессильна.

– У меня есть предположение, но если так случится, – Берн поднялся и схватил рубаху, натягивая на мощное тело, – буду вынужден проститься с ней.

Резко спрыгнула с кровати и с возмущением выдохнула:

– Не понимаю… Почему?!

– Хран не просто выпил, он сделал ее своей самкой. Если, конечно, волчица выживет.

Не понимала. Я не понимала.

– Но как? В книге не было об этом. Как такое возможно?

– Возможно. Через время, как правило, такие самки умирают.

– Как-то можно изменить, спасти ее? Сделать хоть что-то?

– Да, убить храна.

– То есть…

– Есть еще один… сильный и опасный, который выпил ее и… укусил тебя. Ты ведь знаешь, о ком я говорю, – отчеканил он, пристально вглядываясь в мои глаза.

– Я видела мальчика, измученного, напуганного, брошенного на произвол судьбы… – вдруг призналась, не желая таить. Не сейчас. После такой информации я ругала себя за доверчивость, ощущая в груди грусть. Поверила храну, наивная. – Хран сказал, что никого не трогал, пил кровь животных, и я… поверила.

– Храны лживые и ничтожные твари. Им нельзя доверять. Никогда. Никому. Они видят душу и используют свой дар в корыстных целях.

Закрыла глаза, понимая, что чуть не совершила ужасную ошибку. Нужно было сразу довериться.