Она выпорхнула легкая, стройная, одета по-молодежному, благофигура позволяет, взглянула на меня большими смеющимися глазами.

– Я Владимир Факельный, – представился я. –Прошу вас… счастлив вас видеть, вы меня просто выручите. Проходите, вон моядверь, я оставил открытой.

В дверях стоял пес, Аманда вздрогнула и остановилась:

– Он меня не съест?

– Нет, он уже наеденный.

Она кивнула, заметив одобрительно:

– У вас прекрасный дом! Чувствуется, совсем новенький.

– Да, – согласился я. – Новые строительныематериалы, новые возможности…

У нее, как помню из прессы, дом тоже элитный, но из тех«старых», что считались роскошными чуть ли не в сталинское время, когда умелистроить только из кирпичей. Наши дома, даже не бизнес-класса, как мой, всеравно сконструированы лучше, теплее, защищеннее от шума, в них заранеезакладывается оптоволоконный кабель, по две ванные и гостевой туалет, но такиедома, правда, и стоят прилично, в то время как те, «сталинские», получали ещепо распределиловке, даром. Но среди своих, элитных, приближенных.

Проходя в квартиру, она бросила на меня оценивающий взгляд:в какой-то мере я коллега, однако же ухитряюсь зарабатывать достаточно, чтобыпокупать такие квартиры. Как?

Переступив порог, вскрикнула от восторга. Я не поскупилсяпоставить экраны во всех комнатах, на кухне и даже здесь, в прихожей, ачувствительная аппаратура отслеживает мое перемещение, и если звонок повидеотелефону или домофону, то изображение выводит на ближайший. У меня не ахтикакая квартира, всего две комнаты, но все-таки удобнее просто повернуть голову,чем всякий раз поднимать зад и топать в прихожую.

– Проходите, пожалуйста, – пробормотал я. –Сюда, в кабинет…

– Вы трудитесь в кабинете?

Я отмахнулся.

– Как и большинство, на кухне. Но кабинет есть, как жеписателю без кабинета?

Она засмеялась, осматривалась с интересом. Я попробовалпосмотреть ее глазами, впервые подумал, что вообще-то у меня этот, как его,достаток. У многих квартиры побольше и побогаче, но одно дело, когда все отродителей, когда хвастаешься фамильными ценностями и картинами, что из рода врод, другое дело, вот так: самые огромные жидкокристаллические экраны на стенахдля стереоизображения, автоматизированная кухня, навороченная аппаратура, чтоследит за квартирой, сама заказывает по Интернету из ближайшего ресторана едупо заранее утвержденному мною меню, иногда переспрашивает, не находя вмагазине, а то и рекомендует сменить рацион, так как ухитряется еще и шпионитьза моим здоровьем, проверяя ночью давление, частоту пульса. К счастью, хоть неберет анализы…

В кабинете ее вниманием сразу завладела цифровая камера, язаранее подготовил к съемке и положил на стол:

– У вас HQ?

– Нет, – сказал я с неловкостью, – ЕHQ. Выприсядьте, пожалуйста!

Она кивнула, опускаясь в кресло, в красивых задорных глазахна миг проступила печаль и даже, как мне показалось, некое затравленноевыражение. HQ, High Quality, совсем недавно пришло в мир телевидения какстандарт высокой четкости, далеко не все его могут себе позволить из-задороговозны аппаратуры и высокой месячной стоимости, а тут уже создали вообщенечно невообразимое, это самое EHQ, тот самый уровень, когда изображение наэкране сравнимо только с отражением яблока в чисто вымытом зеркале.

– Круто, – произнесла она странным голосом.

– Иначе нельзя, – ответил я виновато. – Кактолько вошли в быт домашние кинотеатры, уже тогда пришлось отказываться отобычных DVD, слишком заметны зерна на больших экранах… А на этих, понятно…

Она окинула взглядом противоположную стену, экран два метрана полтора, смолчала. Я взял в руки кинокамеру, она поинтресовалась:

– Так что конкретно от меня потребуется?

– Всего лишь сыграть маленькие роли, – сказал ятак же торопливо, черт, ну что у меня за комплекс вины, ну не виноват же я, чтозарабатываю больше! Ведь зарабатываю, не с неба получаю, не наследство богатыхродителей проматываю, не граблю, в конце концов. – Вы попеременноизобразите все виды радости, злости, разочарования… Словом, все-все, чтоумеете, а я зарекордирую. Я видел вас в спектаклях, у вас настолько богатыйдиапазон, что я просто ошалел, когда увидел!

Она кивнула.

– Да-да, конечно. Хоть и не понимаю, как вы это сумеетеиспользовать, но сделаю все. Вы сейчас режиссер, а я привыкла слушатьсярежиссера.

Снова что-то кольнуло, хотя она говорит веселым живымголосом, однако кольнуло, а в ее глазах, как мне почудилось, промелькнуло нечтожалкое, даже голодное. Я вытащил из бумажника пять сотен.

– Возьмите, это ваш гонорар. Как насчет чашки кофе?..Признаюсь, я сейчас работал шесть часов кряду, немножко шизею.

Она взяла деньги, стараясь делать это медленно и сдостоинством, кивнула с милой улыбкой:

– Да, не откажусь, если за компанию.

– Вот и отлично, – сказал я с облегчением. –Кстати, это тоже входит в сеанс! Мне просто необходимо женское лицо… простомилая молодая женщина, пьющая кофе!

Она засмеялась, видя, как я взял приготовленную камеру,установил на штатив и включил автосъемку.

– Вы всегда работаете?

– Всегда, – ответил я удрученно. – Работатьне так скучно, как отдыхать.

– Верно, – неожиданно согласилась она. – Нобольшинство не понимает.

– Гарринча, – сказал я сторону кухни. – Двакофе.

Она вскинула брови.

– И приготовит?

– Да. Еще ни разу не подводил. Исключая, конечно,процесс доводки и тестирования.

– А почему Гарринча?

– Ну, хотел было назвать «Пеле», это первое, чтоприходит в голову, когда думаешь о кофе… но мне всегда нравился большеГарринча: хромой, а какие финты делал по всему полю!

Она засмеялась, хорошо и мелодично. Мы прошли на кухню, моиагрегаты уже резали рыбу, готовили бутерброды, и едва коричневая струйкагорячей жидкости полилась, распространяя бодрящий аромат, из универсальногоблока выдвинулся лоток, где на аккуратно порезанных ломтях черного хлебапламенели толстые ломтики красной рыбы.

Я видел, как ее глаза сузились, она поинтересовалась все ещедоброжелательным голосом:

– Ваш автомат понимает, что нужно готовить двабутерброда?

– Да, – ответил я. Увидел ее лицо, поспешнообъяснил: – Он всегда делает для меня два. Кофе налил, видите, в большую чашку,это отрегулировать просто, а бутерброд крупнее не сделаешь. Потому два. А длядвоих сделаем вот так…