Левана сама строила свою жизнь и была близка к тому, чтобы сделать ее идеальной. Очень, очень близка.

Но уже через неделю после смерти принцессы она начала замечать перемены.

Люди опускали глаза, когда Левана проходила мимо, – и это была не дань уважения, а страх. Возможно, даже отвращение. Или ей так казалось? Дворцовая стража относилась к ней с непонятным холодом. Гвардейцы словно хотели что-то сказать, но не решались.

Однажды Эврет спросил, почему в тот день Левана забрала Зиму. Почему решила сама отвести девочку к врачу, ведь это всегда делали няни.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Левана, чувствуя, как колотится ее сердце. – Она моя дочь, а я почти не провожу с ней времени. Разве я не могу отвести ее к врачу?

– Просто…

Левана напряглась.

– Что «просто»?

– Ничего. Не знаю, о чем я думал.

Эврет поцеловал ее и больше к этой теме не возвращался.

Но все это Левана могла игнорировать. Люди считают ее виновной? Осуждают за закрытыми дверями? Ну и что. Она королева Луны, единственная наследница королевской кровной линии Блэкбернов. Никто не осмелится обвинить ее публично.

Но… были и другие слухи, которые приводили Левану в ужас.

Люди шептались, что Селена выжила.

Это было невозможно.

Левана видела тела, чувствовала запах горелой плоти, стала свидетельницей последствий пожара. Маленький ребенок не выжил бы после такого.

Селена погибла. Ее больше нет.

Все кончено.

Но почему ее призрак преследует Левану?

* * *

– Надеюсь, вы понимаете, что вам ничего не грозит, – заявила Левана. – Я лишь хочу убедиться, что знаю правду.

Доктор Элиот стояла посреди тронного зала. Обычно заседания проходили в присутствии всего королевского двора, но, не зная того, что известно доктору Элиот, Левана не могла позволить людям услышать ее показания. Она даже выпроводила свою личную стражу в коридор. Меньше всего ей хотелось, чтобы Эврет узнал о случившемся, а доверять нельзя было даже самым надежным стражникам.

Поэтому в зале находились лишь она и ее главный маг Сибил Мира, прятавшая руки в рукава белоснежной мантии.

– Я сказала вам все, что знаю, моя королева, – ответила доктор Элиот.

– Да, но… ходят слухи. Уверена, вы тоже их слышали. Слухи о том, что принцесса Селена выжила. Что вы – первая, кто осмотрел тела, – скрываете информацию о найденных останках.

– Я ничего не скрываю от вас, моя королева.

Левана терпеливо вздохнула.

– Она была моей племянницей. Я имею право знать правду, доктор. Если она жива, то… я очень расстроюсь, если это от меня это скрыли. Вам известно, что я любила ее как собственную дочь.

Доктор Элиот сжала губы и серьезно посмотрела на Левану.

– Я уверена, что жизнь принцессы очень важна для вас, моя королева, – осторожно произнесла она. – Но я видела тело после пожара. Боюсь, было уже слишком поздно. Ее нельзя было спасти.

– Нельзя было спасти? – Левана подалась вперед. – Значит, она была еще жива?

Доктор Элиот помедлила и ответила:

– Пульс был очень слабым. Это указано в моем отчете, Ваше Величество. Но после того, как я прибыла, она скоропостижно скончалась. Я была свидетелем того, как ее сердце остановилось. Она умерла.

Левана сжала подлокотники трона.

– Где это произошло? Когда остановилось ее сердце, она была в детской?

– Да, моя королева.

– Были другие свидетели? Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?

Доктор Элиот открыла рот, чтобы что-то сказать, но промолчала.

– Я… Да, моя королева. К этому времени во дворец уже приехал доктор Логан Таннер из медцентра.

Левана выгнула бровь.

– Доктор Логан Таннер? Я с ним не говорила.

– При всем уважении, моя королева, я уверена, что у вас есть более неотложные вопросы, чем расследование этого трагического происшествия. Доктор Таннер не скажет ничего, чего бы вы не слышали от меня. Как вы верно заметили, я первая увидела тело принцессы. И могу утверждать, что она мертва.

Глядя на доктора Элиот, Левана почувствовала, что от нее исходят волны самодовольства. Она выглядела взволнованной, но при этом уверенной. Она что-то знала, и это разозлило Левану.

– При всем уважении, – медленно повторила Левана, – нет более неотложного вопроса, чем жизнь моей племянницы, нашей будущей королевы. Если она выжила и вы это скрываете, то это серьезное преступление. Предательство короны.

Самодовольства доктора как не бывало. Она опустила голову.

– Мне жаль, если я оскорбила вас, моя королева. Я понимаю ваши опасения по поводу этих слухов. Просто не могу сказать больше, чем мне известно. Мне бы очень хотелось, чтобы слухи были небезосновательны и чтобы наша дорогая принцесса выжила при пожаре. Но, боюсь, это не так.

Левана откинулась на спинку и впилась ногтями в широкие резные подлокотники трона. Наконец она кивнула.

– Я верю вам, доктор Элиот, и приношу извинения за доставленные неудобства. Вы преданно служили нам долгие годы, и это не останется незамеченным.

Доктор Элиот поклонилась.

– Благодарю, моя королева.

Левана отпустила женщину, дождалась, когда тяжелые двери захлопнутся, и только тогда заговорила снова.

– Как ты думаешь, она лжет, Сибил?

– Боюсь, что да, моя королева. В ее поведении было что-то подозрительное.

– Я тоже заметила. Что нам делать?

Сибил вышла перед троном.

– Мы должны раскрыть правду о последствиях пожара. Если Ее Высочество жива, вы, наша королева и единственная родственница ребенка, вправе знать об этом. Иначе как вы можете защитить ее от других подстерегающих ее опасностей?

Серые глаза Сибил сверкнули, когда она произнесла последнюю фразу. Наверное, главный маг знала, почему Левану так интересовала смерть Селены. Но Левана сомневалась, что Сибил эта правда тревожит. В конце концов, она сама выбрала Сибил среди кандидатов с куда бо́льшим опытом. Иногда Леване казалось, что из всех приближенных лиц только Сибил действительно верна ей.

– Полагаю, доктор Элиот сомневается, что моя заинтересованность в судьбе Селены продиктована любовью и заботой. Как нам убедиться, что она сказала все, что знала?

Сибил улыбнулась.

– Мы, маги, умеем извлекать информацию даже из тех, кто не желает ею делиться. Возможно, мне стоит встретиться с доктором Элиот для приватной беседы.

Левана уставилась на нее. Ей хотелось бы больше знать об этих техниках, но она понимала, что пойдет на все, лишь бы узнать правду о своей племяннице и о том, что в тот день произошло в детской.