Но кто… Кто это может быть? Мертвые не говорят, а спросить их я побоялась – они стали слишком шумными в моей голове.

– Ждан, ты выкарабкаешься. Ты должен. Слышишь меня?

Я гладила его по голове и говорила, словно с больным ребенком. Я слышала, что разговоры и тепло живого человека рядом нередко ставят людей на ноги. Людей…

– Ты должен. Ты говорил…

Моя голова резко повернулась к окну – теперь я более четко расслышала шум, доносящийся снаружи. Стоны… Стоны и бульканье… такое бульканье, как я слышала на болотах! Это гули! Ждан же говорил, что хижина стоит в самом центре… Мы внутри! Мы же окружены гулями! Это их дом и Ждан поселился здесь, чтобы их истреблять. А теперь… Теперь они все знают, что их убийца здесь, а он не может дать им отпор. И уж я тем более…

– Ждан… Ждан, миленький, ты просто обязан проснуться! Ты, – я заговорила быстрее, как будто это могло как-то помочь, – ты говорил, что делаешь это ради спасения своего мира. Как же… Что же будет теперь? Ты обязан очнуться. От тебя зависит твой народ. Я так думаю. Ты же говорил.

– Лагода!!! – мою голову взорвали визги мертвых. – Лагода! Запри дверь! Прячься! Прячься! Буди его!!!

Череп буквально взорвался изнутри от слишком громких звуков, но не успели они стихнуть, как по решетке ударила мужская ладонь!!! Секунды не прошло, как в том же окне показалась голова. Нормальная, человеческая голова абсолютно голого мужчины.

Мне не надо было быть вампиром, чтобы с первого раза догадаться, кто это был. Я почему-то раньше думала, что они не умеют разговаривать, однако мужчина еще раз постучал по решетке и крикнул:

– Открой!

Этого было мало. Он еще и улыбнулся. Его обычный человеческий рот расплылся в беззубой, черной, кровоточащей гнилью улыбке.

– Открой, Лагода…

Моя рука, гладившая голову Ждана, замерла. Я остановилась и больше не покачивалась. Откуда… откуда им известно мое имя?!

– Ждан… – пролепетала упорно, не отрывая глаз от окна. – Ждан, миленький, очнись. Сейчас самое время. Скажи, промычи, чем я могу тебе помочь? Ждан, прошу тебя…

В окне появилась еще одна голова. Рядом с мужчиной образовалась голая женщина средних лет. Она тоже улыбалась. Видимо, в ее представлении это было милой улыбкой, но на деле оказалось оскалом голодной и сильно потрепанной жизнью гиены.

– Ждан… Ждан, скажи…

Эти двое пялились в окно, а тем временем кто-то уже подергал за ручку на двери. Кто-то постучал. Они подождали несколько секунд, а потом послышались толчки. Они пытались вынести дверь с петель!

Моя рука окончательно замерла и сцепилась на волосах вампира. Ни одно заклинание не сработало. Мне не удалось поднять Ждана за двое суток, значит, не удастся и теперь. Как долго выдержит замок и петли? Ждан – вампир, он не выбирал надежное жилище. Он не спал, и не боялся их, наоборот ждал, чтобы убить. Поэтому и для меня этот небольшой домик лесника не может быть настоящим убежищем.

В дверь стали ломиться активнее. А те мужчина с женщиной стали дергать за решетку – они пытались ее выдрать голыми руками. Гули или не гули, но похоже силы в них, как минимум как в тех людях, в кого они перевоплощаются.

Дверь жалобно хрустнула – где-то от ударов образовалась трещина.

Или даже больше силы…

– Ждан…

Бесполезно было звать. Надо было действовать. Я все не хотела этого делать. Оставляла на потом. По той причине, что боюсь. Но ведь во всех фильмах и легендах говорят, что вампира может излечить от любой болезни только одно средство.

Мой взгляд упал на стол, рядом с которым я сидела. На столе лежал старый тупой нож.

Вампирам помогает лишь одно лекарство, ведь именно поэтому они зовутся вампирами…

В дверь одновременно ударило сразу три плеча. Задрожали даже стены избушки! Больше времени не остается!

Я схватила нож, подняла руки, зажмурилась и полосонула им по запястью! Открыла глаза – ничего. Ни капли крови. А в дверь тем временем уже било два через два. Они меняются! В полнейшем ужасе я начала пилить тупым ножом свое запястье.

– Давай же… Давай…

Замок жалобно скрипнул, в нем тоже раздался хруст – они же вынесут дверь вместе с косяком! Я резала собственное запястье с такой остервенелостью, как может замерзший в тайге путник пытаться высечь искры огня битьем камня о камень. Никакого результата. Словно мою руку кто-то заколдовал!

– Жда-а-ан!!!

Я закричала. Закричала во все горло потому, что в этот момент деревянная дверь рухнула внутрь того помещения, где сидела я и удерживала голову вампира на своих коленях.

– Ла-го-да…

Их было много. Все с серой кожей, все без одежды и с липкими гнилыми улыбочками. Все они один за другим вошли в крохотную избушку, которая, я так надеялась, должна была меня уберечь от них. Они цедили мое имя сквозь сгустки гнили на своих языках и медленно приближались к нам. Ждан… Ждан просто ни на что не реагировал. Жив он или мертв оставалось лишь догадываться. Но у меня не было времени на это, как и на прочие сантименты. Я чувствовала, что должна выжить. А еще, знала, что не должна позволить вампиру погибнуть, как будто за последние несколько суток вдруг поняла, что он был нашей новой мессией.

Мне не оставалось ничего другого… Одной рукой я ухватила его подбородок, оттянул его вниз – рот парня приоткрылся. Именно туда я и просунула свое запястье! Не церемонясь с ним, не думая о последствиях или о том, что могу как-то навредить ему. И…

Не ошиблась. Острые вампирские клыки как два лезвия порвали мою кожу, и я сразу почувствовала, как в том месте стало горячо. Это хлынула моя собственная кровь прямо в рот Ждану. Люди с серыми лицами не видели этого. Они не видели и даже не догадывались, что именно в это мгновение челюсти вампира сжались на моем запястье. От них не укрылась лишь следующая метаморфоза, произошедшая в почти мертвом теле – от головы, прямо по всему телу до кончиков ног под бледной кожей Ждана пролетела волна сиреневого свечения!

Гули остановились. Они уже все пересекли порог и буквально заполонили собой все небольшое пространство. Ждан был прав. Сквозь жирную, мутную пелену, вдруг застелившую мне глаза, я видела всех их и почти теряла сознание от их вони. Казалось, так может смердеть лишь из самой преисподней.

– Старейший, она его хочет оживить…

– Да…

– Нам страшно, старейший. Может быть уйдем?

– Ничего он нам не сделает, он теперь тоже наш… Чуете?

Я слышала их перешептывание где-то в отдалении. Их голоса звучали все тише и тише, словно утекали вниз по течению быстрой горной реки.

– Давай убьем его, пока он еще не пришел в сознание?

– Давай…

– Давай убьем…