Джантар с силой сжал зубы и тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение.

– Я вернусь за ней, – пообещал ветру Джантар, – Не знаю, нужно ли ей это, но я вернусь.

И от этих слов стало чуть легче. Он зачерпнул сухой земли и пропустил меж пальцев. Поскорее бы утро.

Время течет странно и непредсказуемо, словно дикая речка. То быстро, стремительно проносясь сквозь пространство так, что ничего не успеваешь разглядеть, только и следишь, чтобы вовремя голову пригнуть, или пяткой от острого берега оттолкнуться. То неторопливо, настолько медленно, что за один прожитый день успеваешь разглядеть все берега, поймать и выпустить обратно рыбу, свалиться с лодки, обсохнуть на солнце. А день все тянется и тянется.

Сегодня между восходом и закатом солнца вместилось столько событий, что не все из них я успела даже осознать. И в голове зреет запоздалая мысль: «что это только что было?»

Я сидела на камнях, боясь шевелиться и открывать глаза, потому что, даже не видя мир, остро ощущала, как он предательски крутится вокруг. К горлу подступала тошнота, и я со стоном пыталась подавить болезненные спазмы. Одни, два, три… так, кажется, отпустило.

Правое запястье жгло огнем – при падении я подставила руку в попытке удержаться. Но пальцы шевелились, и я надеялась, что обошлось без перелома. Левой рукой начала ощупывать ноги. Ушибы, ссадины, синяки, боль в коленях, но тоже вроде обошлось.

Самое большое опасение вызывала шишка у левого виска. Голова гудела, мир кружился, периодически подступала тошнота. Мысли беспорядочно перескакивали с одной на другую.

Даже сидеть оказалось непросто, земля раскачивалась подо мной, приглашая отдаться этой волне и улечься. Попыталась встряхнуть головой, но от этого простого движения зашумело в ушах, а перед закрытыми веками заплясали колючие звездочки. У меня сотрясение мозга? И что, по идее, надо делать: лечь или, наоборот, ни в коем случае нельзя укладываться? Никак не могла вспомнить.

Ветер, мой любимый горный ветер взъерошил мне волосы и тихонько подул на шишку. Все будет хорошо, прошептал он мне шелестом трав. Но нужно вставать.

Не глядя, почесала меж ушей малыша, просунувшего голову мне подмышку. Все-таки сотрясение: странные ощущения распухающего пространства, воронкой закручивающего вокруг меня, вызывали легкую панику.

Открыла глаза: мир расплывался и вздрагивал неверными сумерками.

Невероятные, медленные, тягучие капли времени. Я заворожено слушала биение сердца, пропитываясь восхитительным и страшным чудом, не успевая ни изумиться, ни испугаться. Даже дышать забыла внутри замершей реальности. Ирлисы. Грациозные, мощные, прекрасные и опасные. Малыш нашел стаю. И теперь тяжело дышал у моих ног, а моя ладонь гладила вовсе не его макушку.

Детеныш, мой безымянный малыш таки нашел стаю. Как такое возможно?

Я медленно вздохнула, приходя в себя. Хотели бы растерзать – не стали бы подставляться под ласки. Подавляя непрошеные ростки страха, рассматривала хищников, расположившихся на темнеющих склонах оврага.

Сестры!? Оглянулась. Никого похожего на человека. Меня от людей спасли хищники. Я улыбнулась, охнула от острой боли и дотронулась до щеки. Залитая кровью от длинной глубокой царапины, она саднила от малейшего движения.

Не знаю, сколько мы просидели в тишине друг друга в ложбине пересохшего ручья. Они неслышно передвигались вокруг меня, иногда подходили, проводили носами по телу, фыркали в уши, зализывали раны. Странный танец хищников, вплетающий меня в их стаю. И когда на небе высыпали звезды, я, окруженная бархатными телами, покинула овраг.

Я шла, неведомо как, поддерживаемая странной силой. Опутанная теплом стаи, не ощущала ни боли, ни усталости. Купалась в энергии и дышала этой волшебной ночью. Нагретая за день земля мягко пружинила под ногами, ветер утешал густыми цветочными запахами. Ночной мир вдруг распахнулся во всем своем великолепии и стал настолько огромным и чистым, что защипало нос от подступающих слез.

И я поняла, что это все не мое. Не моя сила, не моя энергия, не мое ощущение огромного насыщенного мира. Стая делится со мной, чтобы увести подальше мое израненное тело. У меня аж мурашки по телу побежали от осознания. Одно дело фантазировать, как ты делишься силой с малышом. Удерживаясь на одной лишь вере. Совсем другое – по-настоящему ощущать потоки, нежно наполняющие и ведущие за собой.

Впервые в этом мире я на самом деле увидела магию. Всем телом, всем свои существом. Ни приказы Джантара, ни порталы, ни волшебные мази…

Ой, у меня же в кармане мелитная мазь. Я нащупала слегка помятую банку и поняла, чему обязана ноющим ушибом на бедре. Впрочем, не только банка поработала над моим телом – каменная россыпь по пути моего падения изрядно отметилась. И все тело постепенно наливалось синяками.

Пусть. Я ушла от травниц и теперь не могу надышаться расцветающей ночью. Мимо меня скользили черные, едва различимые тени ирлисов. Малыша за загривок несла идущая рядом красавица. Тот кайфовал, я хорошо ощущала его удовольствие.

«Эмоции в Белых Землях открывают дверь в душу для Демонов и Бесов», – так вроде говорила Верина.

Демон у меня уже есть, так что ты, малыш, будешь Бесом. Моим маленьким бесёнком.

И все же силы были не бесконечны – ни мои, ни заемные. Бархатистые спины смыкались вокруг меня, не давая упасть, я опиралась на них, как на костыли, теряя ощущение горизонта. Ноги наливались свинцом, превращались в вату. Я пропустила момент, когда темнота ночи превратилась в темноту забвения.

***

Может, в другом мире, в другой фантазии, я бы навечно осталась в стае. Разучилась бы говорить, но научилась слушать. Избавилась от человеческой шелухи и доверилась инстинктам. Сплелась бы с ветром, обручилась с луной. И была бы счастлива. Кто знает. Дышать миром, который не обманывает, не требует, не ждет, а лишь открывается каждому доброму прикосновению – что может быть прекраснее? Лишь любовь…

А еще страх, что это уход от настоящей жизни. Ведь так проще.

Пассивное внедрение в мир – разве не этого я хотела? После встречи с малышом поняла, что нет. Ирлисы изгнали малышей из стаи, чтобы смерть не заглядывала в их глаза, когда придет время забирать крохотные души. Мощные хищники не умели «выгрызать» желаемое у судьбы. Целая стая, спаянная магией, не смогла спасти детенышей, потому что не умела отдавать силу тому, кто не берет. А малыши не могли. Вот он, суровый закон природы: выживает тот, в ком есть хоть капля силы. Бескрайнее море магии доступно лишь тем, кто может подойти, склониться и набрать воды.

Этим и отличается человек – мы ради любимых готовы насильно поить, подносить чашку ко рту, заставлять жить тех, кто сам порой сдается.

Во мне не бог весть какая сила, но я всю ее направила на малыша, и этого хватило. Хватило, чтобы вытянуть, вытащить на тот уровень, когда детеныш смог уже брать сам.