— Так, может, стоит их завить, а?

Она улыбнулась, оправила юбку и положила руки на колени.

— Я пойду своим путем… совсем как Питер.

На свой путь Синтия вышла в семнадцать лет, когда покинулаотчий дом и родителей, обычно не одобрявших ее поступки. Какое-то время онапровела на Восточном побережье («Уехала, когда поняла, что скоро меня будуттрахать только из жалости», — буднично объяснила она), потом перекочевала наСредний Запад, где «старалась избегать спиртного и наркотиков», и познакомиласьс симпатичным парнем на вечеринке, устроенной «Анонимными алкоголиками».Симпатичный парень заявлял, что теперь он убежденный трезвенник. Как выяснилосьпозже, он лгал. Еще как лгал. Синтия, однако, все равно переехала к нему («Ятак и не научилась разбираться в мужчинах», — тем же будничным голосом поведалаона Стиву). В итоге как-то вечером симпатичный парень чем-то накачался и решил,что из левого уха Синтии получится отличная книжная закладка. Потом Синтияпожила в коммуне для наркоманов, решивших избавиться от своей пагубнойпривычки, даже какое-то время поработала там воспитателем, после того какженщину, возглавлявшую коммуну, убили и она могла закрыться.

— Энни убил тот самый парень, что сломал мне нос, —объяснила Синтия. — Плохой парень. Ричи, ну тот, что хотел использовать мое ухов качестве книжной закладки, он только иногда становился буйным. А вот Норманбыл плохим человеком. Да еще и психом.

— Его арестовали?

Синтия покачала головой:

— Мы не могли допустить закрытия ДИС только потому, что одинпарень обезумел, когда от него ушла жена. Поэтому мы объединились, чтобы спастикоммуну. И спасли.

— ДИС?

— Сокращение от «Дочери и сестры». Там ко мне вернулась верав себя. — Она смотрела в окно на проплывающую мимо пустыню, рассеянно потираяуказательным пальцем сбитый набок нос. — В каком-то смысле этому помог ипарень, который сломал мне нос.

— Норман.

— Да, Норман Дэниэлс, так его звали. По крайней мере я иГерт, это моя подружка, которая говорит, что я выгляжу, как сиротка Энни,выступили против него.

— Понятно.

— А в прошлом месяце я написала своим старикам. И указалаобратный адрес. Думала, в ответном письме они постараются стереть меня впорошок, особенно отец. Он у меня был священником. Теперь-то он оставил приход,но…

— Вы можете вытащить парня из адского огня, но вам невырвать адский огонь из парня, — вставил Стив. Синтия улыбнулась.

— Именно этого я и ожидала, но письмо пришло совсем другое.Отличное письмо. Я позвонила им. Мы поговорили. Отец плакал. — По голосучувствовалось, что Синтию это поразило. — Действительно плакал. Ты можешь в этоповерить?

— Слушай, я восемь месяцев ездил с «Блэк саббат», так что ямогу поверить всему. Значит, ты отправилась домой? Возвращение блудной булочки?

Она бросила на него сердитый взгляд.

Стив улыбнулся.

— Извини.

— Да ладно. В общем, ты прав.

— И где твой дом?

— В Бейкерсфилде[26]. Кстати, а куда ты едешь?

— В Сан-Франциско. Но…

Синтия заулыбалась.

— Ты шутишь? Это же потрясающе.

— Но я не могу обещать, что повезу тебя туда. Я лишь могусказать, что мы доедем до Остина, того, что в Неваде, а не в Техасе.

— Я знаю, где находится Остин, у меня есть карта. — Синтияодарила его взглядом, каким удостаивают глупого старшего брата. Стив невозражал: девушка ему нравилась.

— Я готов подвезти тебя как можно ближе к дому, но затея, вкоторой я участвую, довольно-таки странная. Я, конечно, понимаю, что шоу-бизнеспо природе не такой, как все остальное, но в данном случае… я хочу сказать… тоесть…

Стив замолчал. А что, собственно, он хотел сказать? Егонаняли сопровождать писателя, он его и сопровождал, но никак не мог определитьсвоего отношения ни к этой поездке, ни к Джонни Маринвиллу. Знал он лишь одно:Джонни ни разу не попросил достать ему наркотики или женщину, а когда оноткрывал дверь номера на стук Стива, от него не пахло спиртным. Это все, что онмог сказать о поездке. А резюме он сформулирует позже.

— И что это за затея? В таком грузовике оборудование дляцелой группы не увезти. Или ты работаешь теперь с исполнителями народноймузыки? Вроде Гордона Лайтфута?

Стив улыбнулся.

— Моего босса народ знает, только он не играет на гитаре илина гармони. Он…

И тут заверещал сотовый телефон, лежавший на приборномщитке: Би-и-и-п! Би-и-и-п! Стив схватил его, но раскрыл не сразу. Повернулся кдевушке:

— Не говори ни слова! — Телефон зазвонил в третий раз. —Иначе у меня могут быть неприятности. Понятно?

Би-и-и-п! Би-и-и-п!

Синтия кивнула. Стив откинул микрофон и нажал кнопку SEND напанели, принимая сигнал. Приложив трубку к уху, он отметил, что помехи оченьсильные, и подивился, как это Джонни вообще удалось дозвониться до него.

— Привет, это вы, босс?

Помимо помех, в трубке что-то загудело, Стив подумал, чтомимо босса проехал большой грузовик, а итогом послышался голос ДжонниМаринвилла. Сквозь помехи Стив уловил переполняющую этот голос панику, и у негоучащенно забилось сердце. Ему доводилось слышать, как люди начинали говорить стакими интонациями (на любых гастролях такое случалось хотя бы раз), так чтоошибиться он не мог. На Джонни Маринвилла наехала беда.

— Стив! Стив, я…редрягу! Серьез…

Он смотрел на дорогу, стрелой уходящую в пустыню, и чувствовал,как на лбу выступают капельки пота. Подумал о толстяке — агенте писателя с егозаповедями и менторским тоном и тут же отмел эти мысли. Не время сейчасзабивать голову Биллом Харрисом.

— Вы попали в аварию? Да? Что случилось, босс? Повторите!

Сплошной треск.

— Джонни… меня слышишь?

— Да, я вас слышу! — кричал Стив в телефонную трубку, зная,что это ничего не изменит. Но все равно кричал. Уголком глаза он отметилтревогу, появившуюся на лице девушки. — Что у вас случилось?

Ответа не было долго, и Стив решил, что связь утеряна. Онуже собрался положить трубку на приборный щиток, когда из нее донесся голосбосса. Издалека, словно из соседней галактики.