– Ну.

– Так Вьюга почище Шторма будет. Вот только про Шторм вспоминатьне запрещается, а насчет Вьюги велено считать, что ее отроду не бывало иникогда не случалось…

– Кем велено? – почему-то тоже шепотом спросилСварог.

– Кем, кем… – Не поднимая головы, Блай закатилглаза к безоблачному небу. – Ими. Не было Вьюги – и все. И поминать пронее нельзя. Ясно?

– Ни хрена не ясно, – рассердился Сварог. –Что-то типа – не поминай черта к ночи?

Боцман посмотрел на него как несчастная мать на сына, вочередной раз принесшего «двойку», и нормальным голосом ответил:

– Ага. Что-то типа. Только люди, милорд, иногдапострашней черта бывают…

Он круто развернулся и ушел, оставив Сварога в полныхнепонятках… Спустя сутки Сварог стал свидетелем события, котороепродемонстрировало ему нравы команды «Божьего любимчика» с новой, неожиданнойстороны.

Корабль неторопливо, но уверенно продвигался к границамХелльстада; ветер дул ровный, попутный, погода не менялась. Благодать!Единственное, что озадачивало Сварога, так это пропажа золотого перстня спечаткой. Он ясно помнил, что утром оставил его на полке над койкой, а к обедуперстня не было. Он обшарил всю каюту. Тщетно. И махнул рукой: надо будет,новый себе наколдую.

После полудня Сварог и штурман, который, как выяснилось, былзнаком с магией не понаслышке, засели в капитанской каюте за книгами – впоисках заклятий, позволивших бы хоть немного утихомирить шебутного щенка исыграть роль привязи. Книг у капитана оказалось целая библиотека – от дешевыхлюбовных романов до научных трудов по сейсмологии; однако даже при таком изобилиипока ничего обнаружить не удалось. (Зато еще утром Сварог самостоятельно исовершенно случайно открыл, что щенок выполняет мысленные команды, причемисключительно его собственные.)

Звереныш, нареченный, кстати, Акбаром, сейчас на удивлениеспокойно лежал в уголке и из-под прищуренных век наблюдал за хозяином. Дремал.Но хозяина оберегал.

Взрослел он невероятно быстро. Прошло всего трое суток, а онуже вырос вдвое, крепко стоял на ногах и целыми днями носился по кораблю – тообычным способом, то возникая вдруг в самых неожиданных местах, вплоть докрюйт-камеры, не говоря уж о камбузе, попавшем под постоянную угрозу вторженияс последующим разграблением.

Капитан Зо крепился, однако по лицу его читалось, что «Божийлюбимчик» еще никогда не опускался до жалкой роли плавучего зверинца.

Сварогу было неловко. А что он мог поделать? В конце концов,это был всего лишь месячный щенок со всеми вытекающими отсюда хлопотнымипоследствиями…

Борн вдруг оторвался от перелистывания пухлого фолианта систрепанными, пожелтевшими страницами, поднял голову и, прислушиваясь,посмотрел в потолок.

– Паруса убрали, – ответил он на вопросительныйвзгляд Сварога. – Останавливаемся. К чему бы это?

Теперь и Сварог почувствовал, что корабль замедляет ход;чуть позже донесся приглушенный металлический лязг – отдали якорь.

Дверь каюты без стука распахнулась, и на пороге возниклагромоздкая фигура капитана. Акбар тут же проснулся, поднял голову инастороженно воззрился на вошедшего. Игнорируя пса, Зо мрачно посмотрел сначалана Сварога, потом на Борна и мотнул головой:

– Господа, прошу на палубу.

Голос его был невыразителен, но губы побелели от гнева, иноздри хищно раздувались.

Без лишних разговоров все трое вышли наружу, сощурились наяркий солнечный свет.

Корабль действительно стоял на якоре. Матросы, угрюмотолпящиеся у правого борта, переговаривались вполголоса и переминались с ногина ногу, точно нашкодившие школьники в учительской. Боцман Блай, чернее тучи,прохаживался перед ними, заложив руки за спину. Совсем как командир перед строем,ожидающий генерала из штаба. Неподвязанные бесконечные усы его трепыхались наветерке. Он был похож на запорожца, который раздумывает над письмом турецкомусултану.

Увидев вышедших на палубу, Блай остановился и вопросительновзглянул на капитана. Капитан кивнул. Боцман повернулся к матросам и подалзнак.

Двое невысоких, голых по пояс крепышей вывели на открытоеместо мордоворота Ордина. Тот не то чтобы сильно рыпался, но шел с явнойнеохотцей; крепыши цепко держали его за локти. Голова Ордина была опущена,однако из-под кустистых бровей злобой попавшейся в западню рыси сверкалибыстрые глазки. Когда матросы остановились возле Сварога, капитан все тем жебесстрастным голосом приказал – именно приказал, а не попросил:

– Милорд, посмотрите внимательно. Эта штучкапринадлежит вам?

Один из крепышей резко вывернул руку Ордина, поднимая егокисть на уровень глаз, и на толстом волосатом безымянном пальце мордоворотажелтым огоньком блеснул знакомый перстень.

Борн за спиной Сварога издал неопределенный звук, но когдаСварог повернулся к нему, его лицо оставалось безучастным. Тогда он сновапосмотрел на печатку.

Никаких сомнений. Именно она таинственным образом исчезласегодня утром из каюты.

– Это принадлежит вам? – повторил капитан.

Сварог кивнул. На душе было препаршиво.

Ордин поднял голову и попытался улыбнуться, однако губы егопредательски дрожали.

– Капитан, – примирительно сказал он, – дачто вы, ей-богу. Да я ж только померить решил, померить и тут же на местоположить, а он не снимается, зар-раза…

– Ну, снять перстенек мы тебе поможем, – холоднопообещал Зо и повернулся к коку: – Господин Соус, будьте любезны, принесите,пожалуйста, нам тесачок для разделки мяса. И поострее.

Корабельный кок по кличке Мышиный Соус отделился от толпы имелкими шажками нерешительно двинулся в сторону камбуза; на лице его застыловыражение сомнения пополам с боязнью ослушаться капитана.

– Э, э, капитан! – задергался матрос, уже нескрывая испуга. – Вы чего это удумали? Я ж не…

Зо ухватил Ордина лапищей за грудки и встряхнул так, что утого лязгнули зубы. Приблизил свое лицо вплотную к его лицу, прошипел яростно:

– Ты, тварь, ты что ж думал, я на своем корабле всякоеворье терпеть буду?! Чтоб всякая мразь у своих же по вещам шарилась?!

Оттолкнул матроса, круто обернулся.

– Соус, мне еще долго ждать?!

Кок подпрыгнул и припустил к камбузу.

Сварог подумал: «А ведь он не шутит», – и положилладонь на плечо Зо.

– Послушайте, капитан…

Тот гневно сбросил его руку.

– Не лезьте не в свое дело, милорд! – рявкнулон. – Здесь я хозяин, и я устанавливаю законы на этом корабле!..

– Вы думаете, я надену перстень с отрубленногопальца? – мягко поинтересовался Сварог. Капитан осекся и сумрачноуставился на него. – Пес с ним, капитан. Пусть носит.