— Откуда он узнал, что я расспрашиваю про Звонарева?

— Сорокин дал указание редакторам отделов, чтобы те помогалиитальянскому журналисту в подготовке материала. Те, очевидно, поставили визвестность своих сотрудников…

— Что конкретно интересовало следователя?

— Какую станцию вы представляете и почему собираете материалименно о Звонареве. Немного необычная для зарубежного журналиста тема.

— Что вы ему сказали?

— Послал к Главному, объяснив, что все детали известны ПавлуСергеевичу.

Сорокин умеет разговаривать с работниками правоохранительныхорганов. Он сразу находит верный тон.

— Бозин позвонил и ему?

— Нет. Насколько я знаю, пока не звонил. Во всяком случаевчера мне Павел Сергеевич ничего об этом не говорил. Вы же понимаете, чтодозвониться Сорокину куда труднее, чем мне. Я хоть и ответственный секретарьтакой популярной газеты, как «Московский фаталист», но все же обыкновенныйжурналист, а Павел Сергеевич фигура политическая. Часто встречается сминистрами, депутатами. И говорить с ним не так просто — не наорешь, неприпрешь к стенке.

— А Бозин орал на вас?

— Нет. Он вообще всегда говорит спокойно, старается неповышать голос. Я за две недели ни разу не видел и не слышал, чтобы онсорвался. Я говорю, если бы захотел…

— Понятно. У вас есть телефон Бозина? Кажется, его зовутАрсений Николаевич?

— Да. Вы его знаете?

— Нет. Мне рассказал про него Сорокин. Он сейчас у себя?

— Должен приехать. Вам удалось что-нибудь выудить из тойинформации, которую дал Точкин?

— Кое-что, весьма мало, — признался Дронго. — Естьнеобходимость поговорить именно с Сорокиным. И, конечно, встретиться с Бозиным,если это возможно.

— Не стоит, — вдруг сказал Корытин, — не нужно этого делать.Он потребует ваши документы, а у вас, как я понимаю, нет документов на имя ДиноКонти. Да и потом любой обман легко раскрывается. Он может начать подозреватьчерт знает что. Поэтому вам вообще лучше с ним не встречаться.

— Обязательно повидаюсь, — возразил Дронго, — мне нужна таинформация, которую может дать только Бозин.

— Как вы ему объясните свой интерес?

— Расскажу правду. В таких случаях всегда лучше говоритьправду.

— Полагаете, он будет в восторге от того, что у негопоявился конкурент?

Обычно следователи не любят частных детективов. Тем более,если он узнает, что вас наняли для расследования убийства. Он может воспринятьэто как личное оскорбление или как знак недоверия лично ему. Поэтому я бы навашем месте поостерегся.

— Ничего страшного, — улыбнулся Дронго. — Как вы думаете,кто может поддерживать негласные контакты с органами в вашей газете?

— Не знаю, — честно признался Корытин. — Вы же понимаете,что ФСБ имеет своих осведомителей почти во всех крупных газетах, выходящих встране. И МВД наверняка имеет своих информаторов. Никто не станет бегать поредакции с криками, что он информатор органов. Но среди наших наверняка есть ихосведомители. Впрочем, кое-кого я давно подозреваю.

— Можете сказать, кого именно?

— Нет, конечно, не могу. Ведь я только подозреваю, может, инапрасно.

Зачем говорить вам о своих подозрениях? Это даже некрасиво.Пусть Сорокин скажет, если он кого-то подозревает, на то он и Главный.

— Савелий Александрович, — услышали они голосок Виолы,донесшийся из селекторного аппарата, — пришел Павел Сергеевич.

— Хотите зайти? — спросил Корытин.

— Обязательно, — Дронго поднялся, — и желательно наедине.

— Предупрежу Виолу, чтобы она никого не пускала, — кивнулКорытин.

— Спасибо, — Дронго вышел от ответственного секретаря,направившись к кабинету Главного.

В приемной, кроме Виолы, находился некто с растрепаннойпрической, в больших очках с толстыми стеклами. Он явно хотел прорваться кСорокину. Увидев Дронго, Виола нахмурилась, но смолчала, когда он прошел вкабинет Главного.

Сорокин вышел из-за стола навстречу гостю, крепко пожалруку. Пригласил сесть.

— Слышали? — спросил он. — Говорят, вчера сам Бозин звонилнам.

Интересовался вами. Кто-то из наших успел настучать.

— Этого следовало ожидать. Ваша газета всегда вызывалабольшой интерес, в том числе и у правоохранительных органов.

— Мне этот интерес уже вот где, — показал Сорокин на горло.— Что-нибудь выяснили?

— За один-то день? — улыбнулся Дронго. — Пока прояснилисьтолько некоторые детали, кое-что хотел с вами уточнить.

— Да, да, конечно. Я скажу Виоле, чтобы никого не впускала.

— Корытин уже сказал ей, — сообщил Дронго.

Его слова явно не понравились Главному, и тот слегканахмурился. Поэтому Дронго тут же добавил, что секретарь сделала это по егопросьбе.

— Итак, о чем вы хотели со мной поговорить? — начал Сорокин.

— В последние месяцы Звонарев вел четыре главные темы. В томчисле о коррупции среди судей, статью о которой подготовил для газеты. Еще —наркомания среди молодежи, скинхеды и дедовщина в армии. Вот основныенаправления его интересов в последние три-четыре месяца. Во всяком случае, ясужу по материалам его компьютера.

— Точкин дал вам всю информацию, — удовлетворенно кивнулСорокин. — Все правильно. Именно эти четыре направления мы ему определили.Криминальные сюжеты у нас в основном вел Точкин, а это специфические темы,которые интересовали самого Звонарева.

— У него накоплен довольно основательный материал, — заметилДронго. — Позволю себе сказать, что мне нравится, как работают ваши сотрудники.Они собирают огромное досье, прежде чем публиковать статью на конкретную тему.Это статьи-исследования довольно основательные.

— Мы так и ориентируем наших сотрудников, — сказалпольщенный Сорокин.

— Итак, четыре ведущие темы. Во время своих поисков Звонаревмог напасть на нечто такое, чего не должен был знать журналист. И тогда кто-топринял решение о его ликвидации. Я убежден, что заказчиков преступления нужноискать среди тех, кому перешел дорогу Звонарев именно в кругу этой тематики. Ипроверять нужно самым скрупулезным образом все четыре темы.

— Наверное, это так, — вежливо согласился Сорокин. — Но унас нет никаких догадок о том, кто именно мог ему угрожать.

— Не обязательно, чтобы ему угрожали конкретно. Ещедревнеримские юристы советовали прежде всего искать тех, кому выгодно данноепреступление. Когда убивали другого вашего журналиста, подложив ему специальныйчемодан со взрывчаткой, почти все знали, кому понадобилось его убийство. И вытогда довольно точно определили круг подозреваемых. И теперь я убежден, чтозаказчики преступления, из числа главных «героев» этих четырех тем. Мне нужнотеперь знать, есть ли у вас какие-нибудь дополнительные материалы по этимпроблемам.